Их осталось совсем немного: тех, кто видел войну своими глазами, кто ощутил на себе порох, кровь и страх, тех, кто выжил в Великой Отечественной. В нашем обществе так принято, что вспоминаем мы о ветеранах в преддверии Дня Победы, а прикрепленные георгиевские ленты — просто как какой-то брендовый элемент одежды. 
Мы замечаем их только в этот день, когда, гордо обвешанные орденами, они, тяжело дыша, не спеша идут по парку. Да и то, кто их замечает в шумной толпе, когда все вокруг устроили народные гуляния? Что уж говорить про обычный день, когда спеша по своим «безумно важным» делам, мы толкаем проходящего старика-ветерана. Где благодарность за нашу возможность мирно жить и выбирать себе десять видов завтрака, двадцать пар обуви и тридцать моделей сотовых телефонов? Забытые государством, ненужные обществу, повидавшие всю жестокость войны, ветераны нынче выброшены на обочину современной жизни, как старый и рваный башмак. Их просто не замечают, относясь, словно к пустому месту в транспорте, общественных местах и поликлиниках. Об отношении к ветеранам в медицинских учреждениях – это большая тема, которую я хотела сегодня затронуть в этой статье.
Недавно в редакцию пришло письмо от Алексея Еремеева – ветерана Великой Отечественной войны. В своем письме Алексей Александрович делится случившейся с ним бедой. Но прежде хочется немножко рассказать об этом человеке. Нашему ветерану 90 лет. Его общий трудовой стаж 53 года, из них 7 лет он служил в Советской армии, участвовал в боях Отечественной войны. Был награжден орденами и медалями «За отвагу», «За победу над Германией» и т.д. Самая дорогая из них, по словам Алексея Александровича, медаль «Ветеран труда». Здоровье наших дедушек и прадедушек довольно крепкое и болеют они очень редко. Так, вот Алексей Еремеев тоже из таких стойких солдатиков (он перенес 5 операций). Но, возраст берёт своё, и здоровье пошатнулось. Первый раз у него поднялось давление до 240. После обследования ветерану войны поставили диагноз «гипертония» и пожизненно признали инвалидом 2 степени. Гипертония стала вытягивать из организма и другие болезни. Теперь Алексей Александрович стал все чаще и чаще посещать поликлинику. Как участнику войны и инвалиду, лекарства ему поначалу выписывали бесплатно. А затем под разными предлогами (то компьютер не работает, то в аптеках нужного лекарства нет, то еще тендер не разыграли) врачи перестали выписывать лекарства по льготам. А здоровье Алексея Еремеева со временем ухудшалось. Последний визит к врачу, по словам нашего ветерана, был из-за постоянных болей в ногах. Здесь и начинается история нашего героя.
-У меня больные ноги. Еще в советское время к врачам обращался в диагностический центр и мне определили атеросклероз нижних конечностей. Поставили на учет, и каждый год я должен был являться на обследование. Кроме того 2 раза в год должен был принимать капельницу, носить теплую и легкую обувь, а на ночь втирать мази и крема в голени ног. Прямо скажу, какое-то облегчение я почувствовал. А вскоре в медицинских учреждениях, поликлиниках и больницах началась непонятная для всех нас большая перестройка. И в эти учреждения попасть не так-то просто было, поликлиники сами по себе, а диагностический центр от них оторвался (дело в том, что в советское время поликлиники и стационары, как правило, были в одном здании). Поликлиники не давали направления в диагностический центр. Мои ноги быстро сбой в лечении почувствовали. Стали появляться на них разные язвочки и отеки. Хирург поликлиники №2 их лечил. То они исчезали, то вновь появлялись. А врача по сосудистым заболеваниям в поликлинике №2 не было. Диагностический центр для меня был запретной зоной по неизвестной причине. В мае 2016 года, на левой ноге образовался водянистый пузырь и вырос до размера куриного яйца. Я почувствовал, что дело неладное, а время субботнее, вызвал скорую помощь. Отвезли в городскую больницу №2. Дежурный врач посмотрел, и сказал: «Ничего страшного нет», срезал пузырь, вытекла жидкость. Ногу забинтовали и отправили лечиться по месту жительства. А бинт уже стал мокрым, я свое возмущение высказал, а мне повторили — лечиться по месту жительства. С раной и мокрым бинтом я вернулся домой.
Далее события принимают совсем трагический оборот
— Рана же не заживает, сочится жидкость, каждый час приходится менять повязку. В поликлинике терапевт меня направил к хирургу. Он сделал свое заключение: «Ваша болезнь не в поле моей деятельности. Вам нужно обратиться к другому врачу», — объяснил он. А к какому врачу не сказал. Пусть терапевт правильно определяет врача. И вновь мы у терапевта, и он меня направляет в диагностический центр к врачу по сосудистым заболеваниям. Но к этому врачу не так-то просто попасть, большая очередь. Хотя и пытался я обратить внимание, что участник войны, а регистраторша мне ответила, что ей без разницы, кто я такой. «У нас порядок – живая очередь», — сказала она. И мы с дочерью Натальей записались по очереди и стояли в конце хвоста. Сосудолог, как и хирург, сделал такое же заключение: «Ваша болезнь не в моем поле деятельности». Я даже ужаснулся, как будто они между собой сговорились. Такого не может быть. Один из них работает в поликлинике №2, другой в диагностическом центре. Болезнь моих ног не связана с их полем деятельности?! И опять, в какой раз оказываюсь у терапевта. На этот раз она меня направила к кардиологу, — рассказывает Алексей Александрович.
Что же было дальше?
— В поликлинике №2 два врача — кардиолога. Один оказался в отпуске, а у второго врача большая очередь. К кардиологу мы все же попали. Она внимательно прослушала, и сказала: «Обновите кардиограмму, предоставьте анализ крови из вены, суточное эхо сердца», и назначила день приема. До финиша оставалось два дня, чтобы снова попасть к кардиологу. И вдруг со мной случилась большая беда. Утром 12 июня подвернулась левая нога. Я хотел ее поправить, но она и слушать не стала мою команду. Левая нога стала быстро холодеть и мертветь, и кожа тоже стала менять свой цвет. Вызвали скорую помощь и отвезли в городскую больницу№2. В ней меня осмотрели, долго держать не стали и на этой же скорой помощи срочно отправили в областную больницу. Там в срочном порядке все процедуры: кардиограмму, анализы крови и мочи делались вне очереди. И после этого зачастили врачи, рассматривали мою ногу. Она безжизненная была, онемевшая и почерневшая. А потом все исчезли, ни единой души. Мне стало невмоготу, боль была адская. Стиснув зубы, я сжал ладони в кулаки, только бы не закричать, но голос все — же подавал, звал на помощь. А в это время врачебный консилиум решал мою судьбу. Моей дочери сказали — чтобы спасти жизнь вашему отцу, нужно ампутировать левую ногу. Время не ждет. Дочь моя наотрез отказалась. При этом заявила: «Хотя я не медик, но знаю, удалить оторвавшийся тромб и застрявший в главной артерии левой ноги можно и без ампутации». «Мы знаем, но времени мало, и оно работает сейчас не на нас. Вслепую, на ощупь, отыскать тромб — это очень опасно, может вызвать внезапно летальный исход. И кто возьмет эту ответственность? Или ждать, когда гангрена пойдет?» — так рассуждали врачи. Дочь моя Наташа с мольбой упрашивала, есть же среди вас смельчаки и отважные, помогите моему папе ногу сохранить. Сделайте все возможное и невозможное. Я буду сама в ответе, если что не предвиденное произойдет.
На этом и решили, что дочь моя всю ответственность берет на себя. Оформили письменно. Смельчаки нашлись. Один из них заявил: «У меня тоже есть дедушка, участник, Великой Отечественной войны, и если я в данный момент «спасую», как я буду смотреть ему в глаза, окажись он на месте Вашего отца».
Я согласился на операцию, даже не зная сути дела. И оказался на операционном столе. Здесь еще раз взяли мое письменное соглашение на операцию. Сколько времени операция заняла, я просто не знаю. И вот я лежу в реанимационной палате. Рукой щупаю ноги, целые, но как деревянные. Наутро нагрянула комиссия, обратили внимание на меня и на мою ногу. В знак благодарности речь сказал, всех врачей поблагодарил за то, что жизнь спасли и ногу оживили. А чуть позже мне показали моего спасителя. На первый взгляд, он мне показался похожим на студента, а когда более внимательно рассмотрел, вплотную, это уже созревший врач с определенным опытом. Нашел вслепую оборвавшийся и застрявший тромб, сумел его обнаружить и обезвредить, — продолжает свой рассказ Алексей Еремеев.
Алексей Александрович в этом месте рассказывает о подвиге Толегена Тохтарова.
— Это было под Москвой, а точнее, у села Бородино, немцы сходу хотели Москву взять и атака за атакой шла. А впереди атакующих немецкий офицер галантно, как хозяин по чужой земле вышагивал, прямо на лежащего советского солдата, раненного в живот. И у этого солдата такая злость появилась, он собрал все свои силы, вскочил на ноги, и со злостью сшиб прикладом своего автомата этого галантного офицера. Сшиб с ног и очередью прикончил немецкого офицера. Это был 49-й фашист, уничтоженный им, а сам солдат, сраженный пулей, погиб. Подвиг совершил наш земляк из Восточного Казахстана Толеген Тохтаров. За свой героический поступок он был удостоен звания «Герой Советского Союза». Считаю, что и врач, спасший мне ногу, тоже совершил подвиг, — размышляет ветеран.
Давайте назовем еще героев нашего рассказа – это врач Алмазы Арман, и его ассистент Саутбаев Азат. Да, они совершили свой трудовой подвиг. Вдумайтесь, уважаемые читатели, как мы уже привыкли к безответственности и равнодушию! Растроганный ветеран приравнивает выполнение своего служебного и человеческого долга, верность клятве Гиппократа, к подвигу Героя Советского Союза, погибшего смертью храбрых! А ведь так врачи должны работать каждый день, с каждым больным, но такое отношение стало настолько редким, что действительно сродни подвигу.
В данный момент Алексей Александрович выздоровел, чувствует себя хорошо благодаря операции. И уже свободно передвигается на своих ногах. 18 октября 2016 года ему исполнилось 90 лет. Хотелось бы поздравить Алексея Александровича с днем его рождения и пожелать ему крепкого здоровья. Ведь такие люди, как он, являются живым примером стойкости и храбрости. Не только врачи, но и каждый из нас может чем-то помочь ветеранам. Для начала поблагодарить их, искренне и с душой. Если в вашем окружении есть люди, воочию видевшие войну и прошедшие все круги ее ада, не оставайтесь равнодушными – проявите участие к их жизни, ведь ветеранов Великой Отечественной войны остались лишь единицы…
Айзада Адылбаева