Со слов председателя Верховного суда, судебное решение – это лицо судебной системы. Со слов судей – народ все больше доверяет судам. А у нас все более противоречивое мнение. 
«Судебный акт должен быть понятен человеку. Ведь для людей мы делаем, для людей выносим. Судебный акт – это и показатель компетенции судьи, это ещё и лицо, и имидж судебной власти», – именно так высказался Жакип Асанов, Председатель Верховного суда РК.
В результате последнего гражданского дела в отношении одного ПКСК мы задались вопросами: каким мы сегодня можем видеть это лицо судебной власти? С улыбкой иронии, да еще с нарисованными угольком усами? Мы не укажем название ПКСК, поскольку столкнулись с такой беспринципностью, что не хочется давать ей рекламу. Впрочем, таких кооперативов и подобных им множество.
А еще есть дело о скорой помощи. Там тоже судебный акт весьма своеобразный.
Кооператив лживых глупцов?
Итак, есть в Усть-Каменогорске некий кооператив, в котором, по нашему мнению, на собрании любят давать характеристику отдельно взятому собственнику, а в голосовании, оказывается, участвует даже умерший. И эти факты, предположительно, не смущают ни его председателя, ни его юриста.
Мало того, сам юрист этого кооператива, ничуть не смущаясь факта того, что получает гонорар из денег собственников, выступая против собственника, на собственника-истца, ничуть не смущаясь, вешает ярлыки. И суд, «наш самый гуманный в мире», молча взирает на сей факт. Хотя, Гражданский процессуальный Кодекс подразумевает равенство и добросовестность. Есть ли в принципе «добросовестность» в том, чтобы проедать деньги собственников для суда над самими же собственниками? В этом, на наш взгляд, нет не только добросовестности, но есть даже некая аморальная сторона дела! Ведь с его стороны ничуть ни капли смущения хотя бы в том, что он ни грамма усилий не приложил для улаживания конфликта. А наоборот, словно заинтересован в склоках, которые принесут жертву его хорошим гонорарам.
Ярлыки в суде, без замечания со стороны суда, само по себе, характеризуют суд соответствующим образом. Поскольку вопрос «Есть ли в Законе «О жилищных отношениях» данный термин?» суд снимает. Мало того, у кооператива суд идет на поводу, проводя две беседы, тем самым давая фору стороне ответчика. А с нашей стороны суд даже сунул нос в налоговый кабинет, для того, чтобы убедиться, что юрист – это действительно юрист. Суду, видите ли, мало копии диплома! Ему подавай налоговую форму!
Теперь обратимся к конкретике. Кооператив проиграл суд о признании протоколов недействительными. Протоколы собраний были отменены. Ставка взносов, утвержденная на этих собраниях – соответственно тоже. Но, в удовлетворении искового требования о приведении сторон в первоначальное положение путем перерасчета суд отказал, мотивировав это тем, что граждане сами должны решать этот вопрос. То есть, суд уже изначально минимизировал удар по кооперативу со стороны гражданина-истца, к которому залезли в очередной раз в карман. И поставил в неравное положение две стороны: собственника и исполнителя в лице кооператива.
Собственник потребовал перерасчет, направив письмо, под которым подписались несколько человек. Ответа нет. Нет в принципе. И ждать можно бесконечно долго.
Тогда собственник подает исковое заявление в суд, в котором требует признать отсутствие ответа и перерасчета – незаконными, обязать сделать перерасчет. Суд и в этом случае отдает предпочтение кооперативу, так как представитель ответчика изначально наградил истца соответствующими ярлыками. Ответчик приносит в суд квитанцию, что ответ направил истцу. Квитанция датирована уже после получения ответчиком искового заявления.
Сторона истца заявляет ходатайство – предоставить квитанцию по выдаче ответа остальным подписантам заявления. Это явилось бы доказательством отсутствия ответа на момент подачи иска. Суд в удовлетворении ходатайства отказывает. Заявлено ходатайство о признании доказательства (ответа) недопустимым доказательством и исключении его из числа доказательств. Ведь изготовлен документ уже после получения информации об исковых требованиях!
Суд отказывает в удовлетворении ходатайства и отказывается признавать отсутствие ответа незаконным, мотивируя это тем, что на момент суда ответ пришел. Простите, но дураку ясно – исковое требование родилось при нарушении статьи 18 Конституции: «общественные объединения… обязаны обеспечить каждому гражданину возможность ознакомиться с затрагивающими его права и интересы документами, решениями и источниками информации». И этому же дураку ясно – если право на получение информации было нарушено, то устранение нарушения на стадии судебного процесса не ликвидирует исковое требование о признании нарушением не предоставление ответа на ДОСУДЕБНОЙ стадии, а является признанием факта нарушения! Но, что ясно дураку, то остается неясным судьям обеих инстанций! Ведь, они-то как раз не дураки, а умные! Это мы дураки, в чем публично признаемся и каемся! А вчера автор этих строк посыпал голову пеплом и вскрикивал от раскаяния в своей глупости.
Пока шел процесс, да откладывались заседания в пользу ответчика, ответчик провел общее собрание, на котором поставил вопрос персонально об истце – он нехороший человек, должник, живет за счет других, да еще и требует перерасчета. А очень одаренные в юридических нюансах граждане с этим соглашаются. Хотя, все тому же дураку ясно – требовать перерасчета мог каждый из этих одаренных собственников, поскольку решение суда распространяется и на них тоже. А нет, эти одаренные сами себе перечеркивают шанс на победу, голосуя против перерасчета истцу и за оставление прежнего размера взноса в силе! То есть, это мы, идиоты, так считаем. Но, им-то виднее – они одаренные! И суд, несмотря на все наши глупые ходатайства и возражения, принимает этот протокол, на чем и основывает отказ в удовлетворении искового требования о перерасчете!
А сегодня выясняется, что судебный акт, которым признан протокол недействительным – ни о чем. То есть, толпа одаренных деятелей нарисовала на лице судебной власти углем усы, а судебная власть даже не утерлась – ее это вполне устроило. Ведь решение суда потеряло не только свою значимость – оно стало просто бессмысленной в этой части бумажкой, над которой корпел судья первой инстанции и три судьи апелляции, получившие из бюджета серьезные заработные платы. Они создали юридический документ, который теперь приложить не к чему.
Скорая беспомощность?
11 июля 2017 года между КГКП «Станция скорой неотложной медицинской помощи Усть-Каменогорска» и ТОО «KAZMEDPRIBOR HOLDING» был заключен «договор о закупке товара» (из решения суда) – закупа «Комплексов скорой медицинской помощи передвижной для линейных бригад» (из ответа Управления здравоохранения).
Этот договор не имеет даты окончания его действия. Управление здравоохранения отмечает, что Типовой договор, утвержденный Приказом Минздрава, не имеет срока, но имеет срок поставки в днях. Открыв приказ, мы увидели несколько форм: типового договора закупа; типового договора на оказание фармацевтических услуг; типового договора закупки лекарственных средств и (или) изделий медицинского назначения между единым дистрибьютором и заказчиком; договора поставки; долгосрочного договора о поставке медицинской техники.
Типовой договор закупа действительно не имеет срока действия. Но, есть типовая форма долгосрочного договора о поставке медицинской техники. Кто мешал взять и заключить такого рода договор? Чиновникам важнее финансовый год, а не здоровье налогоплательщиков?
Что из этого вышло? Как указано в решении суда первой инстанции, «Скорая помощь» стала истцом, а ТОО – ответчиком в суде. Исковые требования: признание недобросовестным поставщиком, взыскание уплаченной суммы и расторжение договора.
Обстоятельства дела сложились так, что ответчик обязался поставить автомобиль марки «Woikswagen» модели «Transporter» в количестве 11 единиц в течение 140 календарных дней с момента подписания договора. Сумма поставки по договору составляет 322 850 000 тенге. Истец в соответствии с п.6 договора произвел предоплату в размере 30% в сумме 96 855 000 тенге, что подтверждается платежным поручением. Но, ни денег, ни машин! Потому что «завод-изготовитель «Woikswagen» в Германии приостановил производство и отправку автомобилей на 2 месяца».
Суд сам пишет, что договор между истцом и ответчиком заключен 11 июля 2017 года. А между ответчиком и поставщиком машин ему – 21 августа 2017 года. Срок поставки по первому договору – 140 календарных дней, а по второму – 150 банковских дней.
18 января 2018 года суд выносит определение об оставлении без рассмотрения искового требования о расторжении договора, мотивируя это тем, что не соблюден досудебный порядок рассмотрения спора. А затем выносит решение об отказе в удовлетворении исковых требований, о признании недобросовестным поставщиком и взыскании суммы, поскольку «основанием для включения в перечень недобросовестных потенциальных поставщиков являются неисполнение или ненадлежащее исполнение поставщиками обязательств по заключенным с ними договорам, что привело к расторжению договора заказчиком, организатором закупа или единым дистрибьютором в одностороннем порядке.
В данном случае имеется несовременная поставка товара со стороны поставщика, однако, по независящим от него обстоятельствам.
В суде установлено, что Поставщиком неустойка оплачена в добровольном порядке, что подтверждается платежным документом.
В суде установлено, что договор между сторонами не расторгнут, в связи с чем, оснований для признания Поставщика недобросовестным поставщиком и взыскании суммы не имеется, иск подан преждевременно».
Попросту говоря, суд вынес определение, исключившее из рассмотрения требование о расторжении договора, а затем на этом обосновал свое решение – договор, мол, не расторгнут.
Красиво сработала апелляционная инстанция: пишет, что «Определение суда в части иска о расторжении договора №134 от 11.07.2017г. сторонами не обжаловано, не опротестовано», но, при этом, удовлетворяет все остальные исковые требования.
Суд пишет: «основаниями для включения в перечень недобросовестных потенциальных поставщиков или поставщиков являются: неисполнение или ненадлежащее исполнение поставщиками обязательств по заключенным с ними договорам, что привело к расторжению договора заказчиком, организатором закупа или единым дистрибьютором в одностороннем порядке. Указанные положения законодательства судом оставлены без внимания». Странно, не правда ли?
А далее пишет, что исковые требования подлежат удовлетворению в полном объеме. Признали они ответчика недобросовестным поставщиком, и взыскали с него 99 760 650 тенге, включая пошлину.
А теперь вопрос на засыпку: договор действующий или нет? Срока в нем нет, судом он не расторгнут. Если следовать логике – он действует до настоящего времени. Тогда встает вопрос его исполнения. Но, поставщик уже недобросовестный. Тогда встает первый вопрос: что с договором? Суд на своем «лице» (судебном акте) хранит улыбку.
И пока судьи на пресс-конференциях, на которые, кстати, нас больше не приглашают (Наверное, стыдно в глаза смотреть после предыдущих эксцессов? Впрочем, мы от этого только выигрываем – скучно слушать их казенщину), отчитываются о все большем доверии населения, тряся перед нами статистикой, наше доверие к суду все больше снижается. Причем тут статистика? При наличии только судебной возможности наказать подлеца и наглеца и отсутствии желания договориться, трясти статистикой бессмысленно. Это равносильно, к примеру, полному запрету частного транспорта, чтобы потом трясти статистикой, что, мол, выросло доверие к автобусному сообщению. При этом, автобусникам можно будет даже сократить число автобусов на линии и количество маршрутов – билеты все равно покажут «рост доверия». Самим-то не смешно? Тогда почитайте к своим выступлениям комментарии в интернете – и вы поймете, на каком этаже доверие к вам и вашей статистике у налогоплательщиков, на чьи деньги вы одеты в мантии и занимаете кожаные кресла!
Агентство правовой
информации и журналистских расследований «Витязь»