Инвестиции в человеческий капитал обеспечат до 30% роста национального дохода страны
«…Вы сынишку уже обучаете языкам?» – вопрос Бейбута Баймагамбетовича сначала ставит в тупик: речь-то идет о трехлетнем ребенке, который только пытается осмысленно выстраивать речь на родном языке, а тут!..
…Тем более, найти няню, говорящую и на казахском, и на английском, причем именно няню, а не лингвиста, – большая проблема. Так необычно и начался наш разговор с ректором Восточно-Казхстанского государственного университета имени С.Аманжолова, доктором филологических наук, профессором Бейбутом Мамраевым. Речь зашла об отечественном образовании, роли современной высшей школы в развитии гражданского общества и национальной экономики.
Дефицит высококвалифицированных кадров в восточном регионе ощущается достаточно остро. И не только в области дошкольного воспитания. При этом выпускается специалистов предостаточно. «Хромает» не их количество, а качество знаний, профессиональной подготовки, которые часто оказываются не актуальными или неполными.
Кадровый голод в новом понимании касается в первую очередь специалистов креативного склада, мыслящих нестандартно, творчески.
Причем, требования, предъявляемые выпускникам вузов, с каждым годом возрастают в геометрической прогрессии. Но «выбрасывая» ежегодно на рынок труда тысячи и тысячи рабочих рук, наша система высшей школы крайне скудна на производство «светлых голов».
– Вот в этом-то и заключается роль университетов в XXI веке. В основе университетского образования должны лежать системные научные исследования, – говорит Бейбут Баймагамбетович. – Чем выше уровень изысканий выпускника, тем выше его конкурентоспособность, востребованность, а значит и качество полученного им образования и уровень умения создать новые знания. Простой пример: из шести наших выпускников-физиков пять сразу были отобраны на работу в Институт ядерной физики в Алматы. Да, в Казахстане пока нет вуза, который готовит конкретно ученых-ядерщиков, но наши ребята прошли достаточно жесткий отбор, и качество их подготовки вполне устроило руководство института. Это и есть реальная оценка деятельности любого вуза.
Стране, конкретному региону – Восточно-Казахстанской области нужны высококвалифицированные кадры, способные мыслить инновационно. Не просто генерировать мысль, но превращать ее в инновационные технологии. Значит, будем готовить именно таких специалистов. У нас нет кафедры ядерной физики. Пока. Зато есть единственная в республике Национальная научная лаборатория ядерных технологий и технологий возобновляемой энергетики. Лаборатория нового поколения, которая может заменить существующие в нашей области, и она коллективного пользования – здесь могут работать исследователи из других вузов, НИИ и даже стран. Мы открыты для интеграции, можем вместе работать над проектами.
– В стране «университетов» пруд пруди. Частные предлагают довольно недорого получить диплом и степень бакалавра и даже магистра, их тысячами выпускают, но в науку они не идут…
– Высшая школа долгое время была отделена от науки. Вместо того, чтобы научить студента «добывать» знания, решать инновационные задачи, обучала профессиональным навыкам. Это и остается сейчас функцией отраслевых институтов – педагогических, сельскохозяйственных и так далее. То есть, к примеру, готовить не математиков-исследователей, а учителей математики. Да, в свое время произошла поголовная смена вывесок «институт» на «университет». Но функции последнего заключаются в накоплении на базе фундаментальных – новых знаний, их генерации в новые технологии. Дешево и сердито не получится. Ведь подготовка ученого – работа штучная. Массового выпуска докторов наук не может быть. Мы говорим, не о количестве, а о качестве образования с возможностью практики, в том числе на базе лабораторий университетов Европы, проведением глубоких научных изысканий. У нас такие возможности есть. Мы прошли национальную институциональную аккредитацию в Астане и попали в реестр европейских вузов. Сама технология обучения стала чисто европейской. Она дает возможность академической мобильности. Закончив бакалавриат казахстанского вуза, можно свободно поступить в магистратуру европейских и других. В ВКГУ по договору с европейскими вузами получают образование и иностранные студенты. Одним словом рейтинг достаточно высок.
Но мы не гонимся за рейтингами. Сейчас перед нами стоит куда более серьезная задача. Общеизвестно, что заочная форма обучения не дает полноценного образования. Есть трудовое законодательство, по которому работодатель обязан предоставить студенту-заочнику отпуск, но он его по факту не предоставляет. Что получается? Иллюзия? Обман? Кому нужно такое образование? И претендент на получение такого диплома не виноват – он поставлен в определенные условия. В прошлом году у нас было 40% поступивших на очное отделение и 60% – на заочное. Куда это годится?
С нынешнего года по согласованию с МОН РК ввели экспериментально дистанционное обучение на очном отделении. Это позволило резко поменять соотношение форм обучения. Почти 80 процентов в этом году – очники и 20 с небольшим – заочники. Очная дистанционная форма обучения предпочтительней заочной. Человек может работать и вечерами учиться. Так делает весь мир.
Будущее экономики государства, в конечном счете, определяет именно кадровый потенциал, способность и возможности граждан развиваться и развивать знания, а не только и не столько природные ресурсы или достижения научно-технического прогресса (и то, и другое, в принципе, можно импортировать, как показывает опыт той же Японии или Южной Кореи). Мы живем в постиндустриальном, информационном обществе, в котором главным объектом конкуренции является информация, а точнее сам ее источник, производительная сила – креативная личность, высококачественный человеческий капитал. Здесь на первое место выходит система образования. Причем, начиная с дошкольного воспитания, с которого мы и начали разговор. Начальная и средняя школа закладывает основу основ. Не будет фундаментальной базы знаний, не может быть и речи о дальнейшем полноценном их развитии в рамках вуза. Опыт руководства университетом убедил меня в том, что наиболее слабое звено в образовании – это школа. И над этим всем нам надо работать вместе.
– А чем же так хороша Болонская хартия, к которой в прошлом году ВКГУ поспешил присоединиться, причем, одним из первых среди восточно-казахстанских вузов? Что она дает?
– Болонский процесс – это наиболее важное событие последнего десятилетия в европейском образовании. Министры высшего образования 29 европейских стран в 1999 году в Болонье (Италия) подписали Декларацию, которая подвигла к созданию Европейского пространства высшего образования к 2010 году. Мы подписали этот документ при содействии Министерства образования. Что дает Хартия? Прежде всего, автономию в выборе образовательных программ и учебных планов, их признаваемость, академическую мобильность для студентов и преподавателей, конвертируемость отечественных дипломов. Но для начала надо выработать эффективную систему кредитного обмена по типу европейской. Все это вкупе поможет казахстанскому образованию и науке активнее интегрироваться в мировые процессы.
– Но в таком случае есть риск, что мы упустим светлые головы, которые могут предпочесть обучаться в Европе и в перспективе именно там получить выгодное предложение?
– Есть. Ведь по большому счету хартия преследует определенный интерес европейского сообщества, связанный с катастрофическим старением населения стран Евросоюза. Да, там заинтересованы привлекать студентов из-за рубежа. Но, во-первых, человеку придется не только выбирать, где учиться и получать диплом европейского образца, но и учитывать – по средствам ли ему это. А, кроме того, идентификация должна идти по гражданскому принципу. Конечно, это его право: выбирать и быть избранным. Истина жизни в действиях, в движении. Пытаться что-то изменить, и свою жизнь в том числе – в этом нет никакого идеализма или популизма. А мы должны сделать так, чтобы студенту, выпускнику было интересно учиться и работать именно здесь, потому что именно здесь нужны блестяще подготовленные биологи, химики, физики – специалисты с европейскими дипломами.
Юлия НАЗАРЕНКО
«Аргументы и факты Казахстан»