Специальные институты, научно-исследовательские центры, НПО проводят за бюджетные деньги изучение общественного мнения, социологические опросы, чтобы узнать уровень доверия населения к органам власти. Как правило, результаты подобных опросов типовые – есть отдельные проблемы, есть отдельные недоработки, но в целом власть пользуется доверием народа. И указывается процент доверия, близкий к 80-90.
Между тем, не нужно тратить немалые средства на опросы и научные исследования. Достаточно посмотреть на отношение населения к различным законам, инициативам власти – и всё становится понятным.
Вот одна из важнейших сфер медицины – трансплантация органов. Сегодня достаточно легко любой желающий может оформить свой отказ от посмертного донорства органов для пересадки другому человеку. Для этого достаточно иметь электронную цифровую подпись, зайти на портал электронного правительства, и через несколько нажатий клавиатуры и мышки отказ будет оформлен. Характерно, что программа сообщает - отныне вы состоите в реестре тех, кто отозвал своё согласие на донорство. И справка, которую пришлют в личный кабинет, на портале названа, как о регистрации согласия или отзыва на согласие на прижизненное добровольное пожертвование тканей и органов после смерти в целях трансплантации. Есть повод для удивления – согласие, вроде бы, никто и не давал.
Вот здесь и начинаются те самые детали, в которых «кроется дьявол». Юристы поясняют, что у нас действует презумпция согласия на посмертное донорство. В соответствии с пунктом 3 статьи 212 Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения», принятого 7 июля 2020 года, изъятие органов (части органа) и (или) тканей (части ткани) у посмертного донора для трансплантации не допускается, если медицинская организация на момент изъятия поставлена в известность о том, что данное лицо при жизни либо после его смерти иные лица, супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии - один из близких родственников заявили о своем несогласии на изъятие его органов (части органа) и (или) тканей (части ткани).
Итак, если человек при жизни не заявил отказ на посмертное донорство, то его органы можно изымать. Под давлением общественности было внесено дополнение в эту статью о согласии родственников, но эта процедура не является необходимой, она явочная. Заявили родственники о несогласии изымать органы – не будут изымать, а не заявили – можно брать. Вряд ли в момент кончины человека его родные первым делом побегут писать бумагу о запрете изъятия органов, и не всегда они знают, что их родственник не заявил при жизни свой отказ. Да и вообще многие и понятия не имеют о таких юридических процедурах.
Есть только одно исключение. Согласно правилам, утверждённым приказом МЗ РК от 22.12. 2020 г., в случае прижизненного согласия на посмертное донорство, региональный координатор по трансплантологии должен в течение 6 часов после смерти найти мужа, жену или родственников, чтобы они либо дали согласие, либо запретили изымать органы.
Вторая важнейшая деталь – кто может быть посмертным донором. Ответ на это дан в пункте 1 той же статьи 212 Кодекса: человек в возрасте 18 лет и старше, которому констатирована необратимая гибель головного мозга, органы или ткани которого могут быть использованы для трансплантации реципиенту. Обращает на себя внимание формулировка «которому констатирована необратимая смерть головного мозга». А кто констатирует? Это решение выносят врачи. Одно дело, когда человек уже мёртв, допустим, после ДТП, или ранения, несчастного случая. Совсем другое – когда он находится между жизнью и смертью, организм ещё борется. Где грань между физическим существованием и кончиной? Простому человеку эту грань не уловить и не понять, жив мозг или мёртв. Закон не даёт чёткого определения посмертного донора, оставляет лазейки для чисто субъективного решения.
Вот какая формулировка дана в правилах МЗ РК от 22.12. 2020 г.: «Необратимая гибель головного мозга – прекращение деятельности головного мозга в связи с гибелью вещества головного мозга, при котором могут проводиться искусственные меры по поддержанию функций органов». Это как понимать? Организм ещё может функционировать, а человек уже считается мёртвым?
Вот они, те самые «дьявольские» детали, которые законодатели заложили в важнейший закон. Сделали они это сознательно, или по скудости ума – неизвестно. Мы не можем утверждать ни того, ни другого. Но любой из этих вариантов плох. А направили им этот закон для утверждения его авторы в лице специалистов министерства здравоохранения. Уж они точно знали, что делают. В итоге получилось, что народ выражает недоверие этому закону, многие полагают, что такие размытые нормы дают возможность для бизнеса на торговле органами для трансплантации. Когда шло обсуждение проекта нового Кодекса, люди подписывали петиции против, в том числе, и положений статьи о посмертном донорстве органов.
А ведь ситуация действительно трагическая. Тысячи людей страдают от тяжёлых болезней и нуждаются в пересадке органов. Вот данные из запроса депутата Сената Акмарал Альназаровой главе правительства. «Сегодня в едином листе ожидания трансплантации по стране находится 3365 человек, в том числе 105 детей. В большинстве своем это люди молодого и трудоспособного возраста. Так и не дождавшись нужного органа, погибает около 270 человек из этого списка в год. Основная причина - дефицит донорских органов».
Мёртвому никакие органы уже не нужны. И люди ведь в основном не против, чтобы после кончины их сердце или почка дали кому-то шанс жить, и не просто жить, а полноценной жизнью. Всё дело в полном недоверии к государству. Боятся не того, что у мёртвого заберут органы. Боятся, что ради корысти человека могут раньше времени отправить на тот свет. Вот что думают люди по этому поводу, оставляя комментарии в Интернете.
«В этой насквозь коррумпированной стране, ни за что не соглашусь дать согласие на посмертное донорство!». «Да, Биртанов успел пропихнуть этот закон, пока все сидели на карантине. Пусть он и другие - чиновники, депутаты - жертвуют свои органы и органы своих близких. Мы им не новая нефть». «Я не даю согласия, так как у нас нет прозрачности. Любого могут сделать донором, тем более все медицинские данные сейчас оцифрованы» (опубликовано на сайте Радио Азаттык).
Вот он реальный уровень доверия народа к государству! Это не заказанный и оплаченный из бюджета социологический опрос. Да, важное, нужное дело, возможность помочь тысячам больных. Но процесс с согласием на посмертное донорство не идёт. Недоверие, страх перед возможной «мафией на торговле органами» лишает тяжелобольных надежды на спасение. И депутату, представителю законодательной власти, наверное, нужно не взывать к премьер-министру с очередными чисто косметическими предложениями, а реально посмотреть на всю нашу систему общественных и экономических отношений. Ведь приказом сверху не установить доверие к государству, власти, доверие в обществе, доверие между людьми. Когда услуга регистрации отказа или согласия на посмертное донорство стала доступной на портале e-gov, то за первые несколько дней 700 человек заявили об отказе, а 66 о согласии. Данных о том, какое количество казахстанцев уже зарегистрировали свой отказ от посмертного донорства на сегодняшний день, найти не удалось.
Такая же ситуация и с вакцинированием от коронавируса. Причина низких темпов вакцинации совсем не в «антиваксерах», как пытаются это представить власти. Кое-кто даже предлагает приравнять всех, кто выражает сомнения в эффективности и безопасности вакцинации, к террористам! Этот термин был придуман и введен в оборот для того, чтобы ещё больше очернить и принизить тех, кто посмел всего-навсего думать, анализировать, сомневаться в призывах власти. «Анти» - означает «против». Но никто не выступает против вакцинации. Люди возмущаются принуждением к вакцинации и не всегда соответствующими ситуации и реальной угрозе ограничительными мерами, нарушениями конституционных норм и прав человека. Государственным руководителям нужно бы задуматься – а почему многие не хотят вакцинироваться и выражают опасения за последствия применения вакцины? А причина всё та же – недоверие к государству. Народ уже привык к тому, что государственные чиновники делают то, что выгодно им. Было выгодно отказывать в госпитализации – они брали курс на отказ, сокращение коек, и задача попасть в стационар оказывалась весьма затруднительной. Врачей наказывали за якобы необоснованную госпитализацию или за длительное, по мнению медицинского начальства, нахождение на больничной койке. На амбулаторное лечение отправляли даже больных с тяжёлой формой пневмонии. Это автор статьи испытал на себе, сегодня бы мою болезнь могли диагностировать, как коронавирусную пневмонию. А теперь вдруг такая трогательная, просто повсеместная забота о здоровье, даже детей и беременных собрались вакцинировать, да ещё и американской вакциной. Если представить, что подобная вакцинация проводилась бы в Советском Союзе, то результат был бы стопроцентный, без всякой рекламной кампании, и даже без добровольного письменного информированного согласия. «Я уколов не боюсь, если надо уколюсь!» - такой детский стишок был тогда, и доверие к власти также было.
Ещё один пример – инициатива по строительству АЭС в Казахстане. Лишь редкие голоса при обсуждении в соцсетях выражают поддержку возведению атомной станции. А причина та же – недоверие к власти. Все мнения сводятся к тому, что при таком уровне коррупции вопросы безопасности станции останутся на заднем плане. Только что построенные дома рушатся, а где гарантия, что АЭС не разрушится? Только с атомной станицей и весь Казахстан рухнет. Аргументы о том, что станцию будут строить российские специалисты, возводящие АЭС во всём мире, только подливают масла в огонь – «вновь станем полностью зависимыми от России». Вот теперь власти и думают – как решить проблему дефицита электричества, ведь уже и веерные отключения начались, как в лихие 90-е…
Да, потерять доверие легко, а вот завоевать его трудно. Власть стремительно теряла доверие народа последние 35 лет, с начала т.н. «перестройки». А это период продолжительностью в половину человеческой жизни. Вряд ли при нынешней системе удастся хотя бы частично это доверие восстановить. А значит, практически любой проект государства будет восприниматься с сомнением, отрицательно, «в штыки». А кто в этом виноват?
Денис Данилевский