В самой обычной школе может учиться не совсем обычный ребенок. Этот ребёнок не просто мешает учиться детям, но еще и угрожает им. Казалось бы, такие дети должны учиться в коррекционных классах, но так бывает далеко не всегда. 
Одноклассник сына угрожал перерезать ему горло
Сашу (имя вымышленное) не принимали за «своего». Одноклассники боялись его и обходили стороной. Мальчик гулял на переменах один, вдали от шумных забав одноклассников. С самого детства его жизнь проходила в неблагоприятной обстановке: родители, которые не видят жизни без бутылки, отсутствие с их стороны поддержки, и, вдобавок, всевозможное психологическое давление с их стороны. Наверное, Саша уже перестал понимать, что хорошо, а что плохо. А может, ему просто не хватало внимания, и он не придумал лучшего способа его заполучить. Саша стал срывать уроки. Однако этого Саше показалось мало, и он решил разбавить школьную жизнь очередным «творчеством». Он начал кидать стулья, разбивать парты. А может Саша просто вымещал всю ту злость, которая скопилась в нём, и он не знал иного варианта хотя бы временно от неё избавиться? Единственное, что можно сказать точно – Саше требовалась помощь, как психологическая, так и бытовая. К слову, к выбору жертв Саша относился весьма избирательно: если ребёнок мог дать сдачи, то Саша обходил его стороной, а вот те, кто был тише и спокойнее, особенно его привлекали. Таких детей он встречал на улице, подставлял к горлу ребёнка заточки, иглы, ножи, угрожая перерезать ему горло. Острые колющие и режущие предметы Саша всегда носил с собой, это уже вошло в привычку. В последний такой случай Саша принес петарды в класс и начал их поджигать, сопровождая словами, что сейчас он устроит огненное шоу. Что ощущал Саша в этот момент? Он заблудился в собственной жизни и собственных эмоциях. Ему нужна помощь, но откуда она может прийти?
По ту сторону баррикад
— Все родители очень обеспокоены за безопасность своих детей. Я боюсь, что мой ребёнок учится рядом с таким мальчиком. Он приставил одному ученику нож к горлу и сказал, что перережет его, — с волнением рассказывает мама одноклассника. — Мы обеспокоены тем, что в следующий раз подобные выходки не обойдутся только лишь угрозами. С родителями мальчика нам так и не удалось поговорить, они совершенно не идут с нами на контакт. Видимо, состояние их ребёнка, и его опасность для окружающих их совершенно не волнует, — подвела печальный итог мама одноклассника.
— Мы хотим, чтобы мальчика убрали из нашего класса. Директор всячески пытался нас переубедить, хотел вызвать жалость к мальчику. Можно сказать, у нас дошло до настоящей войны. Однажды мы даже сорвали уроки, не пустив наших детей в школу, вместо них пришли родители. Потому что мы боимся отпускать своих детей в школу, им угрожает психически неуравновешенный мальчик, на которого не хотят найти управу, и даже просто оказать помощь. В итоге, когда мы начали обращаться в правоохранительные органы и к представителям СМИ, директор вроде бы изменил свою позицию, и пошел нам навстречу, пообещав принять меры. Но ничего не изменилось. Сейчас мы наняли адвоката. Учителя и директор заверяют, что школа не имеет права исключить ребёнка из школы, пока родители сами его не переведут, поэтому мы пытаемся найти способы и узнать, как нам действовать дальше, чтобы перевести его либо на домашнее обучение, либо в специализированную школу, — рассказывает мама одноклассника грозного Саши.
Когда не знаешь, чего ожидать
К слову, в школе, в которой агрессивный ребёнок терроризирует весь класс, родители проводили собрание, на котором обсуждалась данная ситуация, и решалось, как же поступать дальше. Журналиста нашей газеты туда тоже пригласили. Однако, на входе меня уже ожидала женщина, она отвела меня к директору. Главный педагог школы негативно выразился, что он меня не приглашал, и с родителями я могу встретиться исключительно за стенами учебного заведения. О каком содействии со стороны директора можно говорить при таком отношении? По-моему, этот человек всячески пытается препятствовать решению столь серьёзной проблемы.
Для того чтобы узнать, как же всё-таки поступать родителям, мы отправили официальные запросы в городской отдел образования, центр поддержки семьи и детства и в прокуратуру г. Усть-Каменогорска. Ведь ситуация совсем не исключительная, таких детей сейчас полно.
Директор «Центра поддержки семьи и детства» Лилия Кузьменко, пояснила, что решение вопросов нарушения Устава школы, в том числе нарушение поведения, рассматривается в самой школе на Совете профилактики. Также особые случаи выносятся на заседание городской Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав для комплексного рассмотрения проблем с участием органов внутренних дел, ПМПК (психолого – медико – педагогической консультации), наркологического диспансера и т.д. По результатам выносятся решения с учетом интересов ребенка, обязательные для исполнения родителями и законными представителями.
— Проводится ли в школах наблюдение за психологическим состоянием детей?
— Изучение психологических особенностей производится в рамках школы в соответствии с планом работы образовательного учреждения и психологической службы. Задачи плановых диагностических обследований направлены на изучение проблем и выявление причин, препятствующих эффективному обучению в школе или способствующих ему. В ходе всего периода обучения в школе предусмотрено изучение личностных характеристик, особенностей поведения и психологического состояния, которые должны использоваться классными руководителями, учителями-предметниками, администрацией школы и родителями для сохранения психического и психологического здоровья обучающихся, создания благоприятного социально-психологического климата и оказания психолого-педагогической поддержки. Рекомендации для родителей озвучиваются в ходе родительских собраний, индивидуальных собеседований и консультаций. Для детей «группы риска» проводится коррекционная, развивающая работа в индивидуальном или групповом режиме. Любой ребенок может обратиться за помощью в социально — психологическую службу школы в любое время независимо от проведенных диагностических обследований и коррекционно-профилактических мероприятий. В случае выхода вопроса за рамки компетенции образовательного учреждения социально-психологическая служба может рекомендовать родителям обратиться в другие организации, в том числе медицинского профиля для прохождения дальнейшего обследования и лечения. Оказание клинической психолого-психиатрической помощи несовершеннолетним регламентируются нормативно- правовым актом в области здравоохранения и проводится только с согласия законных представителей.
— Есть ли возможность перевести проблемного ребенка либо на домашнее обучение, либо в специализированную школу, а в случае перевода на домашнее обучение проводить регулярный контроль за обучением и отношениями в семье?
— Перевод осуществляется на основе заключения ПМПК (Психолого-медико-педагогической консультации), обследование в которой проводится только с согласия и при участии законных представителей ребенка. Кроме того, заключения ПМПК выдаются на руки родителям и носят лишь рекомендательный характер. Выполнение рекомендаций — ответственность родителей. В обязанности школы входит обеспечение руководства и контроля за организацией и качеством процесса обучения. Отношения и ответственность в семье регулируются Кодексом «О браке (супружестве) и семье» с учетом принципов недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи; разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию и т.д.
— Как проверяются неблагополучные семьи?
— Выявление семейного неблагополучия производится на основе рейдовых мероприятий, изучения социального портрета и предоставленного перечня документов при поступлении в образовательное учреждение, а также в ходе наблюдений, обследований и других мероприятий социально — психологической службы школы в период обучения. Кроме того, на систематической основе проводятся акции по информированию о действующих службах доверия, в том числе телефонов доверия, сообществ; разъяснительная работа с родителями, в том числе правовые всеобучи по повышению ответственности родителей в вопросах воспитания. Выявленные факты неблагополучия рассматриваются в ходе Советов профилактики или перенаправляются в Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав для принятия мер.
Информация весьма важная. А что скажет городской отдел образования? В этом ведомстве и вовсе решили не заморачиваться с ответом, просто скопировав текст письма центра поддержки семьи и детства. Однако не усложнила себе жизнь и прокуратура, элементарно перенаправив наш запрос в ГУ «Отдел образования». Объяснили это тем, что прокуратура рассматривает обращения лишь при угрозе необратимых последствий. Выходит, ситуация с мальчиком, который терроризирует весь класс – это мелочь, которой прокуратура города не занимается. А после, мы так часто слышим, что государство будет поднимать уровень доверия граждан к правоохранительным органам. Таким отношением, я очень сомневаюсь, что они заслужат хоть какое – то доверие.
Исходя из ответов, можно сделать весьма печальные выводы:
Во-первых, воздействовать на ребёнка и их родителей может только директор, да вот только делать это он не торопится. В его праве вынести вопрос на городскую комиссию по делам несовершеннолетних. Почему он этого не делает – непонятно. Наверное, не хочет выносить сор из избы, портить рейтинг школы.
Во-вторых, все диагностические обследования в школе – формальность. Похоже, психологическая служба в школе и вовсе не работает, в то время, когда среди ряда других задач, имеется такая, как оказание психологической помощи семье в деле воспитания и обучения детей, а также организация мероприятий по коррекции отклонений в поведении, диагностика, профилактика и коррекция отклонений в психическом развитии.
В-третьих, родители остальных учеников, по всей видимости, бессильны в своих попытках отправить опасного и трудного одноклассника в спецшколу или в коррекционное учреждение, или, хотя бы, на домашнее обучение. Как нам пояснили, по закону отправить ребенка в спецшколу или в коррекционное учреждение практически невозможно. Даже если комиссия сделает такое заключение, то оно носит рекомендательный характер. Отдавать его в спецшколу или нет — это дело родителей, также, как и их согласие на обследование комиссии.
В-четвертых, пока ребёнок не искалечит или не убьёт кого-нибудь, никаких мер принимать не будут. И это всё происходит под лозунгом соблюдения прав человека, независимо от того, представляет ли он опасность для общества.
Права человека: один важнее всех других?
Самое печальное в том, что лозунг прав человека в западной трактовке зачастую означает, что один ненормальный может держать в страхе всех остальных — нормальных, и ничего с ним поделать нельзя, это будет противоречить «принципам толерантности».
Почитаем выдержки из книги российских педагогов и психологов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой «Орден глобалистов. Тайны современной политики». «Государство, широко раскрыв двери сумасшедших домов, старается превратить в дурдом весь мир. Объявив больных здоровыми, прикладывают в то же время гигантские усилия к тому, чтобы здоровых свести с ума. Теперь человек, страдающий серьёзным психическим расстройством, может сколько угодно угрожать своим близким. Пока он не привёл свою угрозу в исполнение – не смей говорить о принудительной госпитализации».
Вот пример из реальной жизни нашего города. В одном из многоэтажных домов, в квартире на верхнем этаже жила женщина, психически нездоровая и агрессивная, скорее всего вследствие жизненных трудностей и происшествий. В общем, не нам судить, что стало причиной резкого изменения психологического состояния женщины, но она, несомненно, держала в напряжении весь подъезд. Однажды, когда она затопила всех соседей снизу вплоть до 1 этажа, осознавая состояние женщины, соседи за свой счёт заменили ей всю сантехнику. Но женщина вновь затопила всех соседей до первого этажа. Как оказалось, она специально открыла воду во всей квартире, и выключать не торопилась. Когда жильцы дома попытались найти управу на опасную соседку, и обратились к участковому, тот сказал, что не имеет права привлекать к ответственности психически нездорового человека. Человеческие права, так сказать. В психбольницу ее могут забрать только по заявлению родственников, а сын, живший отдельно, писать заявление на мать не собирался, впрочем, как и забирать ее к себе. Тем временем, жители дома провожали и встречали своих детей, боясь за их безопасность на территории подъезда, несмотря на то, что женщина из квартиры почти не выходила. Несмотря на все выходки, соседи передавали ей продукты, чтобы она попросту не голодала. Терпение дошло до предела, когда под влиянием воспаленного воображения соседка выбросила из окна телевизор и стиральную машину, и серьезно повредила припаркованные машины. Тогда жители всё-таки сумели надавить на участкового, чтобы он хотя бы зашел к женщине и проверил, как она там живёт. И в тот момент, когда больная запустила в квартиру участкового, она кинулась и укусила его. Только после этого участковый сам обратился в психдиспансер. Показательный пример того, что пока кто-то не пострадает, ни один правоохранительный орган не будет вам помогать. А женщину пролечили, и она вышла из буйной стадии.
А теперь вернёмся к книге Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой, где они рассуждают о воспитании детей. Еще в сентябре 1996 года в журнале «Мурзилка», на котором выросли родители нынешних детей и бабушки с дедушками, был напечатан весьма примечательный материал. Для тех, кто не знает, скажем, что это журнал для младшего школьного возраста, т.е. для детей начальной школы. Выдержка из книги: «Видим рубрику с названием, вполне соответствующим духу времени: «Твои права». «Ребенок не обязан быть как все», — бросается в глаза маленьким читателям красный лозунг, выделенный красным шрифтом и синей рамкой. Правильное утверждение? Конечно, правильное! Каждый человек знает, что в мире нет двух абсолютно одинаковых людей. Даже близнецы — и те не вполне идентичны. Только зачем на это получать специальное право? Ведь то, что все люди рождаются разными, вообще не лежит в категории прав. Так распорядился Бог и не нам Его решения отменять. Даже если бы сегодня во всех конвенциях и конституциях записали, что ребенок обязан быть как все, дальше записи дело бы не пошло, потому что такое просто невозможно.
Но вот каково развитие мысли. «Если ребенок чем-то не похож на других, — поучает автор, Инна Гамазкова, — никто не имеет права переделывать его, заставлять, требовать, чтобы он был как все. Если ребенок особенный — пусть таким и останется!».
Стоп-стоп-стоп! Это как? А если особенность ребенка заключается в том, что он любит набрасываться на всех с кулаками или плеваться наподобие верблюда? Ведь бывают и такие «особенные» дети. Что, не переделывать? Не требовать, чтобы он вел себя прилично? Не сметь посягать на его. А бывают дети настолько своеобразные, что хлебом их не корми — только дай что-нибудь взорвать. А бывают гиперактивные. Не успеешь оглянуться, а он уже на шкафу сидит или норовит сигануть с балкона. Не похож на других? — Не похож.
Выходит, пусть разобьется, лишь бы не были нарушены его права? Автор, наверное, и сама понимает, что ее постулат не бесспорен. Поэтому в лучших традициях НЛП (нейролингвистического программирования) амортизирует свой «билль о правах» душещипательной историей про Ганса Христиана Андерсена и его «Гадкого утенка». Дескать, не мешайте ребенку вырасти в прекрасного лебедя. В лебедя-то оно конечно, пусть взмывает в небесную синь. Только причем тут маленький хулиган, который таким образом получает право вырасти во взрослого бандита, или ребенок, который, если соблюдать его права, следуя формулировке мадам Гамазковой, станет практически необучаемым и имеет все шансы превратиться в психического инвалида? Можно, конечно, возразить нам, что одно дело особенный ребенок, и совсем другое — больной. Но в трактовке цивилизованного общества эти понятия давно тождественны. На Западе психически больных детей так и называют «особенные дети». Когда мы были за границей, иностранные коллеги неустанно поправляли нас, говоря: «Не больной, а особенный». Или: «Эти дети не больные, они другие».
Вот такой «другой ребёнок» не даёт жизни десяткам своих сверстников, держа в страхе как детей, так и их родителей, которые оказались бессильны. Помощи и поддержки в такой ситуации ждать не стоит. К сожалению, объясняется это тем, что у каждого человека, оказывается, есть свои права, даже у того, кто терроризирует весь класс. При этом права тех, кого он угнетает, почему-то не учитываются. И как решать такую проблему? Обращаться в полицию, к инспектору по делам несовершеннолетних? Почему этого не делает директор школы? Потому что пока лишь угрозы? Смириться, и ждать «до первой крови», или действовать на силу силой? Проводить еще одну акцию и не пускать детей в школу неделю, месяц? Тогда обвинят, что родители нарушают право детей на образование, мам и пап могут лишить родительских прав. Нанимать персонального охранника в класс? В очередной раз возникает вопрос – а для чего нам государство, если народ сам решает все проблемы? Налоги для чего платим?
Кристина Капрелян