Судя по всему, коллективную «душу» властей города Семей, так и не задел чувствительно кладбищенский вопрос – вопрос, по сути, святой по всем этическим нормам. Многолетняя непробиваемость местных чинов в решении этого вопроса, видимо сочетается с их неладами с этикой.
Когда мы подъехали к домику на старом кладбище (по Павлодарской трассе), там уже собралась небольшая группа людей. «Я похоронил отца, а теперь вот мать не даете похоронить рядом с отцом, хотя есть место в одной ограде», – со слезами на глазах говорит молодой мужчина-казах, стоя перед смотрителем кладбища. Смотритель виновато объяснял ему, что разрешить захоронение здесь, на старом кладбище, может только руководство «Семей-Орманы». И предложил сходить туда.
— Но это ведь городское кладбище – не унимался, почти плача, несчастный, – да и мест для захоронений внутри кладбища еще навалом, тут лет десять – пятнадцать можно будет спокойно хоронить (с чем, кивнув головой, смотритель согласился). Если я похороню мать в другом месте, то родственники никогда мне этого не простят. И причем тут «Семей-орманы»?
Действительно, причем тут лесной резерват? На этот вопрос ответил присутствующий мужчина средних лет. Он назвался юристом. По его словам, это (старое) кладбище находится на территории резервата, то есть в лесоохранной зоне.
— В связи с тем, что данное кладбище уже давно перешагнуло границы территории, специально отведенной для захоронений (былое руководство резервата явно проворонило это), и продолжало стихийно расширяться – продолжал нас просвещать юрист, – руководство резервата (на тот момент П. Струков, Калмыков) потребовало от городских властей срочно обнести кладбище оградой, чтобы предотвратить, якобы, дальнейший захват земли под захоронения. В городской казне не оказалось денег для этого. Тогда господин Струков, недолго думая, объявил земли кладбища (вместе с покойниками), территорией лесного резервата и потребовал запретить захоронения. Что немедля и было сделано городскими властями.
По словам очевидцев (здесь оказались и такие), именно во времена Струкова резко участились случаи проходов лесовозов, груженых «зеленкой», через территорию кладбища, в обход постов ГАИ. По слухам, г-н П. Струков, умышленно настаивал на закрытии кладбища, чтобы меньше было свидетелей этого. Что ж, если происходило действительно так, то уступчивость городских чиновников, легко закрывших кладбище почти по первому его требованию, не делает им чести.
— Вообще – то, проблема снятия запрета захоронений на старом кладбище не стоит и выеденного яйца – неожиданно опять вмешался юрист. – Для этого необходимо создать авторитетную депутатскую комиссию и на основе ее решения отобрать земли резервата, уже подверженные захоронениям, и спокойно продолжить захоронения на свободных площадях внутри кладбища. Не будут же они выкапывать всех покойников кладбища, освобождая территорию для зеленых посадок, тем более, что в самозахвате земель лесхоза большая доля и их вины. Конечно, они не обязаны были охранять кладбище, но обязаны были давно принять меры для охраны своей территории (вне кладбища) от самозахвата.
«Если же вопрос упирается в строительство ограды кладбища, то и этот вопрос решается не слишком сложно: ЖКХ города вместе с Семей-Орманы, совместными усилиями должны сделать пока что (до лучших времен) глубокую окопку (траншею) по периметру кладбища (чтобы автотранспорт не мог пройти, в том числе и лесовозы). И продолжить захоронения, «поставив» письменные предупреждения о недопустимости захвата земли вне территории кладбища, с угрозой последующей эксгумации; вместе с тем, постепенно решать проблему капитального ограждения. И пусть тогда городская охрана спокойно охраняет кладбище от вандалов, а охрана со стороны «Семей-орманы» – бор от нашествия покойников», – сделал заключение юрист.
Кстати, по словам смотрителя, случаи вандализма на этом кладбище уже несколько лет вообще не происходят. «Крадут только цветы, тем самым беря «грех на душу». Другого наказания за это не предусмотрено», – говорит он.
flash_15 — (5)
Что ж, наверное, нельзя не согласиться с юристом, хотя он, возможно, слегка утрирует. Но в любом случае не будет хуже того, что творится сейчас. По словам смотрителя, на этом старом кладбище, несмотря на запрет, продолжаются захоронения. В основном, хоронят по звонку из областного центра или из «Семей-Орманы».
Итак, захоронения на запретном кладбище все же продолжаются, но только по блату. То есть, кладбище ограничили лишь обслугой богатых и высокопоставленных «блатных». Что же касается простых граждан, то они поставлены перед горькой дилеммой – куда пристроить тело усопшего родственника: новое кладбище не благоустроено, а зимой и вовсе недоступно (все заваливает снегом). Старое кладбище для них прочно закрыто. Вот наглядный сюжет: на днях я встретил знакомую, которая недавно похоронила отца. На вопрос, где же она его похоронила, она буквально «светясь» от счастья выпалила: «На кладбище в «Старой крепости». То есть женщина уже безумно счастлива, что сумела найти достойное место, чтобы похоронить отца. Вот мы до чего дожили!
Есть емкое русское слово – святотатство, что означает глумление над святыми чувствами людей, пренебрежение к вековым традициям и обычаям народа.
Все что происходит ныне вокруг старого кладбища в Семее, думаю, как раз подходит под это определение.
Как сказал один из ветеранов: «Над нами просто издеваются!». И действительно, весь этот открытый блат и неуважение к простым людям вызывает у горожан озлобление, так как все творится на их глазах, то есть предельно нагло.
Болатбек ТЕМЕРБАЕВ
член Общественного Совета по борьбе с коррупцией при НДП «НурОтан»
