Жил-был человек. Педагог. Ветеран, вернувшийся с фронта без руки и без глаза. В послевоенном Усть-Каменогорске он стал первым начальником горздравотдела. Боролся со вспышками эпидемий и всевозможными инфекциями, которых было не мало. И это понятно, люди были ослаблены из-за недоедания. Поэтому Андрей Кашкаров, а речь идет о нем, огромное внимание уделял повышению иммунитета, и особенно среди детей и молодежи.
А потом он возглавил медицинское училище, и вплотную занялся образовательным процессом, готовя нужные городу кадры. Именно при нем заложили и построили нынешнее здание учебного заведения в 1971 году, и возвели два здания общежитий для студентов. Его жизнь оборвалась в 1985 году в автомобильной аварии, когда он ехал на ТМК за трубами для училища…
Чтобы оценить заслуги А. Кашкарова, нужно вспомнить его поистине героическую биографию. Доктор В. Мусин, ученик Андрея Васильевича, по сей день сохранил автобиографию своего наставника, написанную им собственноручно, и сегодня мы ее приводим практически полностью, без купюр.
Он родился в селе Гусиное Бухтарминского района ВКО в 1922 году. После окончания 7-ми классов в 1937 г., Омской фельдшерско-акушерской школы в 1940 г., работал заведующим фельдшерско-акушерским медицинским пунктом в Березовском районе Омской области, откуда и был мобилизован на фронт в августе 1941 года.
Тогда в пригороде г. Омска формировались Сибирские дивизии, где А. Кашкаров был назначен военным фельдшером, командиром санитарного взвода 2-го стрелкового батальона 1208 -го стрелкового полка 362-й стрелковой дивизии. В период формирования на него была возложена ответственность за обеспечение санитарного режима в батальоне, недопущения инфекционных заболеваний, обучение солдат методам само- и взаимопомощи при ранении. Санинструкторов и санитаров готовил так, чтобы в любой обстановке они могли оказать первую медицинскую помощь, доставить в укрытие, осуществлять транспортировку в полковой пункт медицинской помощи. Перед маршевыми походами особое значение придавал подбору обуви и правильному обертыванию портянок у солдат с целью предупреждения потертостей, что в то время было немаловажным, чтобы сохранить солдат в строю.
Сформированные Сибирские дивизии подтягивались на запад, и соединения воинов-сибиряков дооборудовались для ведения боев в зимних условиях на ст. Коноша между Вологдой и Архангельском. С этой целью им были выданы белые маскировочные халаты и лыжи. В зимний период подготовки Андрей Васильевич особое внимание уделял предупреждению обморожения ног, пока еще не были получены валенки и сапоги. Первое время многие солдаты были в ботинках и обмотках.
Вот как А. Кашкаров описывал этот период:
«Подготовка к боям в зимних условиях требовала знаний и умений оказать первую помощь в мороз. Это, прежде всего умение раскрыть рану в считанные секунды, а если учесть, что все были в ватных брюках, куртках и шинелях, то нужно было уметь владеть острым садовым ножом, жгутом, шинами или подручными средствами иммобилизации при переломах и транспортировке на носилках, на плащ-палатках и волокушах. Многие санитары этим приемам не были заранее подготовлены, поэтому количество часов для освоения всех приемов удваивалось и утраивалось. «Тяжело в учении – легко в бою!» – это очень пригодилось при встрече с врагом».
Санитарный взвод батальона, который Андрей Васильевич готовил к боям, был полностью оснащен всем необходимым. Они располагали достаточным количеством перевязочного материала, жгутов, йода, носилок и санитарных сумок. Общение с солдатами и активные действия санитарного взвода вселяли уверенность бойцам, что в случае ранения они получат нужную помощь.
И вот первый экзамен во время боевого крещения:
«Прорвавшийся вражеский самолет, сбросивший две бомбы на эшелоны дивизии, стоявшие на станции в Ярославле, не вызвал паники, а наоборот, сразу же санитарный взвод в течение нескольких минут оказал помощь раненым и доставил их на вокзал».
Дивизии продолжали движение на запад. Путь пролегал через Бологое-Осташков. Отсюда на автомашинах, по завьюженным дорогам батальоны спешили овладеть станцией Нелидово, что на главной железнодорожной магистрали «Великие Луки – Нелидово – Ржев – Москва». С бою они «оседлали» железную дорогу, и, взяв станцию Нелидово, они тем самым перерезали врагу путь на Москву с запада.
Первые бои за Нелидово и наступления в лесу… По глубокому следу на зов раненого приходилось бежать, напрягая все силы, чтобы успеть оказать помощь, а затем, если боец тяжело раненый, то и доставить на первый пункт сбора. И в то же время нужно было следить за подразделением. Его БМП – батальонный пункт медицинской помощи принимал на себя раненых. Потом раненые отправлялись далее на лечение. То, чему учились во время краткого формирования в Омске и около Вологды помогло им, но только здесь была обстановка боевая, руки, лицо замерзали, а раненых надо спасти и успеть за батальоном. Вот так началась его фронтовая жизнь.
В рукописных воспоминаниях Андрей Васильевич вспоминает:
«Помню под Нелидовым бойца, раненого в нижнюю челюсть, она отвисла, кровотечение – здесь необходим стоматолог, хирург, а я всего лишь фельдшер, и принимаю решение. Остановить кровотечение тугой тампонадой, сделать повязку на лице с укреплением нижней челюсти в особое положение, чтобы кровь не попала в носоглотку. Вот это было наиболее трудным. Фельдшер должен был знать все, хотя в техникуме у нас не было предмета «Военно-медицинская подготовка», как это введено в программы в настоящее время.
Но эту сложную науку мы усваивали на ходу. Например – при виде сквозного ранения легких разрывной пулей брала оторопь, даже охватывал страх: входного отверстия нет, а выходное отверстие большое. При входе и выходе не только кровотечение, но и идет подсос воздуха. Здесь помогла смекалка: брал большой стерильный пакет, в нем была резиновая прокладка, так вот – ее моментально накладывал на шипящую рану, затем делал повязку и тугое бинтование. Это спасало от пневмоторакса до ПМП.
Или ранение с переломом нижних конечностей – без тщательной иммобилизации транспортировать было невозможно, все заканчивалось шоком. Поэтому мне приходилось очень тщательно накладывать шины.
Главный бич для раненого – потеря крови. Это и я почувствовал на себе, будучи раненым, когда в одном очень тяжелом бою за деревню Протасово Орловской области в июле 1943 года потерял руку, много крови. Но прежде об этом бое.
Нашему 2-му стрелковому полку был дан приказ ночью тихо подойти в деревне Протасово с двух сторон и занять ее. Батальон задание выполнил, более 150 немцев было убито и 70 взято в плен. Но это только часть задачи. Главным было удержать плацдарм до прихода основных сил. Командир батальона дал приказ окопаться и занять круговую оборону.
Мой БМП расположился в центре деревни в полуподвальных помещениях. Буквально через час после взятия деревни фашисты начали наступление, бросив на нас пехоту и танки. Бой продолжался целый день, пока были целы наше 45 – миллиметровое орудие и ПТР – удалось несколько танков подбить, а немецкая пехота была отрезана от танков. Но силы были не равны, пошла новая волна танков, и оказались мы в окруженной деревне. Тогда комбат вызвал по рации огонь на себя и наступление немцев ослабло. В итоге наш батальон, сдерживая натиск врага, отошел к центру деревни, отвлекая на себя не менее полка пехоты и много танков, и главное – дестабилизировал линию фронта на этом участке, что и требовалось командованию.
Во второй половине дня мы заметили подкрепление с нашей стороны, это были передовые части наступающей армии, и в считанные секунды немецкие танки с помощью батальона были подбиты, и деревня освобождена.
В этом бою я и мои помощники оказали помощь 250 раненым, легко раненые снова пошли в бой. Все раненых мы помещали в погребки, полуподвальные помещения, а затем, после освобождения деревни они были переправлены вглубь. Этот бой был 12 июля 1943 года, а я сам был ранен 21 июля 1943 года. Потеряв много крови, ни я, ни медицинский персонал не имели надежды на то, что я останусь жив. И вот счастливый для меня случай: медсестра, с которой я учился вместе в Омской фельдшерско-акушерской школе, видя мое безнадежное состояние, и узнав меня, отдала здесь же мне свою кровь, и этим спасла жизнь. Затем госпиталь, Тула, Улан-Удэ.
Можно было бы на этом поставить точку, но я не хочу этого делать. Еще много можно говорить о роли медиков в годы войны, о том, что они спасали жизни, не только перевязывая раны, накладывая жгуты и транспортируя раненых – они еще проявляли личный героизм, отдавая кровь и этим спасая десятки и сотни тысяч раненых, потерявших много крови».
В 1949 году А. Кашкаров закончил мединститут в Алма-Ате с отличием и был направлен в Усть-Каменогорск, где после 3-х месяцев работы старшим государственным санитарным врачом, был назначен начальником Усть-Каменогорского горздравотдела. Ему пришлось встретиться с фактами лекарственной недостаточности, отсутствия крови при родах, хирургических операциях, травмах… Нелегкое было время. Не хватало очень многого.
Вспоминая ту медсестру, что отдала ему свою кровь, он понял, что без излишка крови, ему как зав.горздравотдела и как председателю городского комитета Красного Креста, не решить проблем экстренной помощи в роддомах и хирургических отделениях. Без запасов крови не поддавались лечению многие болезни. Поэтому он был в числе первых трех безвозмездных доноров (еще двое были из областной станции переливания крови) области. Сдав первым кровь, он увлек за собой 27 тысяч доноров из областного центра! А совсем скоро 40% медицинских работников городских больниц стали безвозмездными донорами. Была проведена большая работа на предприятиях и в учреждениях г. Усть-Каменогорска по безвозмездному донорству, такое движение стало первым в Республике в 1955-1960 годы. Опыт работы А. Кашкарова и медицинских работников областного центра стал распространяться по Казахстану и всей стране.
Позже была издана его брошюра, которая печаталась в журнале Красного Креста СССР. А сам А. Кашкаров выступал на всех Республиканских съездах и на Всесоюзном Пленуме Общества Красного Креста СССР. Показатели забора крови поднялись через несколько лет, крови стало достаточно и в роддомах, и в хирургических отделениях, она стала широко применяться в детской практике. И будучи директором медицинского училища, Андрей Васильевич являлся примером безвозмездного донорства для учащихся.
С 1 февраля 1969 года по 1985 год работал директором Усть-Каменогорского медицинского училища. За успехи в здравоохранении 8 июня 1964 года ему было присвоено почетное звание «Заслуженный врач Казахской СССР». А еще он был награжден орденом Знак Почета, орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За освоение Целины», грамотами Верховного Совета Казахской ССР и имел 45 грамот республиканского и областного значения. Постоянно избирался депутатом областного и городского Советов.
Проанализировав биографию, невольно делаешь вывод: человек достойный! Честный, энергичный, смелый. Например, медаль «За отвагу» полагалась за участие в кровопролитных боях, и ею гордились и солдаты, и генералы. А. Кашкаров был удостоен и этой награды. Сегодня памятная мемориальная доска в его честь украшает стену медицинского колледжа. На ее изготовление собрали средства бывшие выпускники и ветераны труда, и добились разрешения на установку. Но вот что странно – инициатива общественности о присвоении имени А.В. Кашкарова медколледжу уже несколько лет натыкается на глухое сопротивление! И администрации учебного заведения, и части педагогов. Ежегодно в майские дни произнося красивые речи об увековечении Памяти участников Великой Отечественной войны, реально увековечить эту память заслуженного фронтовика-директора вовсе не стремятся.
– Налицо двойные стандарты! – восклицает доктор Владимир Мусин, в прошлом ученик А.В. Кашкарова. – Ряд преподавателей не знают, и что самое обидное – не хотят знать историю своего учебного заведения. Им это уже не интересно. Сомневаюсь, что о заслугах Андрея Васильевича они смогут рассказать и ученикам. И захотят ли вообще… Так произрастает забвение!
За 5 лет Владимир Хамитович обошел все необходимые инстанции. В городской ономастической комиссии особых возражений не высказали, в горакимате тоже, мол, как коллектив решит. Преподаватели собирались несколько раз, но решения принимали диаметрально противоположные: в 2010 году проголосовали «за» присвоение медколледжу имени А. Кашкарова, а в 2011 году, например, уже «против».
– Видимо, сработал административный ресурс, – считает В. Мусин. – В облздраве, похоже, велели так проголосовать. А кое-кого из преподавателей и бывших руководителей, вероятно, еще и заели личные амбиции: они, дескать, тоже не мало сделали для медколледжа. Кто спорит? Но ведь присваиваются имена тех, кто уже ушел в мир иной…
Сегодня в медколледже новый директор – Адлет Ахмадиев. В должности менее года. На вышеупомянутую тему у нас с ним состоялся разговор, в ходе которого выяснилось, что он практически не в курсе многолетней проблемы. Но с ходу привел убедительные, на его взгляд, доводы, осложняющие процесс присвоения имени А. Кашкарова медколледжу:
– В целом, я не против. Но над нами стоит учредитель – управление здравоохранения ВКО. И ему принимать решение. Хочу отметить, что любое переименование – это смена названия юридического лица, и расходы с этим связанные. Это получение новой лицензии, печати, бланков и пр. Если нам разрешат эти расходы, то почему бы и нет…
Адлет Амангельдинович признал, что в год 70-летия Великой Победы в честь ветеранов нужно делать все возможное, и со своей стороны пообещал поднять этот вопрос перед руководством облздрава. Остается надеяться, что там оценят момент, проникнутся, и наконец, увековечат память героического директора медучилища и ветерана Великой Отечественной Войны Андрея Кашкарова.
В свою очередь В. Мусин высказал пожелание решить все финансовые проблемы, связанные с изменением названия медколледжа:
– Печать, лицензия, бланки – все это стоит тысяч 100 тысяч тенге, ну 200, не более 300. Мы, бывшие ученики А. Кашкарова, готовы взять на себя эти расходы. Лишь бы вопрос решился положительно. Если и не ко Дню Победы, то в этом году.
Хочется верить, что все стороны смогут прийти к согласию, и медколледж Усть-Каменогорска с гордостью будет носить имя заслуженного фронтовика Андрея Васильевича Кашкарова.
СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ