7 ноября исполнилось 95 лет Великой Октябрьской социалистической революции. Великий Октябрь послужил началом уникального эксперимента по построению нового общества. Революция позволила человечеству совершить рывок в продвижении к будущему. Советская цивилизация показала всему миру, что возможен совсем другой мир – справедливый, высоконравственный, коллективистский, возможно формирование нового человека. 
Уникальный опыт построения такого нового общества и нового человека по ряду причин был остановлен, Советский Союз развален, на его территории наступила моральная и нравственная деградация. Но это не значит, что время остановилось. И сегодня, в этой грязи и мерзости человечество все равно карабкается вперед. Когда будет совершен новый рывок на этом пути – точно сказать не может ни один философ или политолог. Но этот самосохранению. А мир уже подошел к той черте, за которой, при сохранении существующих порядков, наступит его гибель.
Каким оно будет – грядущее человечества? Над этим вопросом много размышлял великий советский писатель Иван Ефремов (на фото). Свое видение будущего он оставил в прекрасных произведениях. Думающий люд все больше и больше обращается к наследию Ефремова. Сегодня, в день юбилея Октябрьской революции, мы предлагаем отрывки интервью с писателем, опубликованного в журнале «Техника-молодежи» еще в 1967 году, когда страна отмечала полувековой юбилей Революции. Мысли Ивана Антоновича совсем не потеряли своей актуальности.
« – Ваше представление о социально-экономических проблемах грядущего?
– Для меня социально-экономические проблемы будущих десятилетий, столетий, даже тысячелетий неотъемлемы от психолого-этических проблем. Почему? Мир раздираем великим множеством великих и малых противоречий, решение которых не под силу человеку, воспитанному не по – коммунистически. Коммунистическое воспитание – вовсе не социальная надстройка, как мы думали раньше. Такое воспитание позволит во много раз повысить производительные силы будущего общества. Если ставить пределы, лимитировать предприимчивость и инициативу, мы неизменно убиваем в зародыше самостоятельность мышления, как, может быть, и полет фантазии.
– Значит ли это, что экономические проблемы грядущего могут существенно отличаться от нынешнихрывок обязательно будет. Человечество, также как и любой живой организм, способно к?
– Некоторые экономические проблемы, решаемые сегодняшним человечеством, – всего лишь вопросы экономических излишеств, конечно, для высокоразвитых стран. Ежегодные эпидемии смены одежды, погоня за модными вещами как естественное следствие боязни показаться консервативным во вкусах, тысячи сортов вин, яств, напитков – весь этот современный антураж вовсе не обязательно захватывать с собой в будущее. Пока еще он скрашивает нам бытие, но в дальнейшем, когда жизнь наша станет значительно интереснее, мне кажется, что «пищевкусовые» и «модные» проблемы постепенно отомрут.
– А не приведет ли это со временем к некоторому аскетизму общества?
– Некоторый аскетизм – не такое уж страшное зло, как многим кажется. Человек должен самоограничивать себя. Ведь если дать неограниченную волю в удовлетворении потребностей, человечество вскоре превратиться в огромный разноязыкий театр бытовой трагедии. Попробуйте подарить обывателю пятисотсильный «фиат» из чистого серебра. «Хочу золотой или из платины», – изречет обыватель. – А у соседа вот мебель черного дерева, а у меня только, мол, красного..." И так далее, до бесконечности, ибо такого рода запросам предела нет. Тут даже у доброго джинна из сказки опустились бы руки. Следовательно, вопрос не в том, чтобы насытить мир предметами роскоши, но в том, чтобы переводить эти потребности человека на все более и более высокую духовную ступень. Чтобы человек мог легко обойтись без модной побрякушки, без наливки и настойки, пусть даже вкусных, но, зато, чтобы он задыхался от жажды воплотить в образы слова, звуки, краски. От жажды творчества.
Эта проблема двусторонняя: мы должны наращивать аскетизм по мелким потребностям и наращивать потребности в более высоком, я бы сказал, высшем плане.
Тем более что пределов этим «высшим» потребностям нет, и никогда не будет. Таково свойство нашего разума, всей человеческой природы. Кому бы не хотелось вырваться из пределов земного, солнечного, галактического тяготения? Кого не будоражат идеи иных, неземных форм существования? Примем за истину, как оно, очевидно, и есть, что мы сейчас стоим на краю бесконечности – бесконечности в смысле множественности миров, огромного количества явлений и, значит, беспредельности познания. Следовательно, у нас, у разумных существ, обживающих Землю, неисчерпаемая возможность для удовлетворения наших духовных потребностей. И если, реализуя эту возможность, мы станем вдобавок ко всему пропускать слова, звуки и краски сквозь свое сердце, превращать все в искусство – тогда и само искусство будет многогранным, бесконечным, как вселенная.
– Отразится ли такое качественное перераспределение потребностей на семье будущего, на воспитании чувств?
– Пока что семья (к сожалению, и советская) нередко растит все-таки индивидуалистов. Если говорить о воспитании коллективном, о воспитании в школе, в закрытых интернатах – такое воспитание у нас еще несовершенно. Не сомневаюсь, что будущее – за коллективным воспитанием, за воспитанием детей вне семьи, или, во всяком случае, на первой ступени в расширенной семье.
Вовсе не обязательно, чтобы именно дяди и тети стали первой ступенью в коллективном воспитании. Главное – чтобы ребенок мог вырваться из узкого, ограниченного мирка своей семьи, чтобы он мог расти в товарищеском коллективе, чтобы имел возможность свободно перекочевывать из города в город, из квартиры в квартиру.
Первостепенная задача общества будущего – выбить клин, который отделяет ребенка в семье от внешнего мира, позволяя ему думать о себе как о какой-то несколько привилегированной единице, претендующей на особые права.
Сомнительно, чтобы человек вырос индивидуалистом, когда чуть ли не с первых дней своего существования в обществе он понял, осознал, что мамы и папы для него практически все женщины и мужчины, что абсолютно все соотечественники заботятся о нем.
А дальше – совсем уже нетрудно перейти к широкому коммунистическому воспитанию в больших школах, в таких, о каких я мечтал в «Туманности Андромеды».
Теперь о воспитании чувств. В этой важнейшей области общественной жизни положение явно неблагополучно. Мне кажется, в последние годы корабль человеческого общества дает все больший крен в сторону технических наук, технического образования. Мир одержим верой во всемогущество науки. Многим кажется, что наука и только наука разрешит в жизни решительно все вопросы.
Я бы согласился с этим, если бы была создана наука чувств, если бы существовала академия Горя и Радости. Увы, покамест научные дисциплины ограничиваются изучением чисто внешних проявлений человека, интересуются только конечными результатами его труда.
Не берусь отыскать панацею от всех бед и проблем нынешнего образования, однако уверен: воспитание в будущем станет более универсальным и, главное, более гармоничным.
– Но ведь даже в будущем останутся нерешенными некоторые нравственные проблемы: свобода и долг, например, добро и зло…
– Мне кажется, что одной из самых важных проблем, которая не снимется и у весьма отдаленных поколений, будет именно психологическое исследование мотивировки поступков и глубокого анализа их причин. Сейчас есть линия на оправдание поведения человека, по большей части неблаговидного. Оправдывают какими-то атавистическими инстинктами, какими-то древними психологическими пережитками, подсознательными эмоциями. Вспомним, сколько романов написано на тему о том, что человек низок, гадок, что человек есть убийца, что он с трудом подавляет в себе изначальное желание убивать, разрушать, уничтожать.
Именно для того, чтобы парализовать все эти псевдоученые разговоры и мнимые научные обоснования, мы и должны разрабатывать свою психологическую науку, которая должна опираться на философское осмысление мира. Разрабатывать ее в том направлении, чтобы показать человеку правильный путь развития своих склонностей, анализировать ошибки, устанавливать их причины и, так сказать, закрывать его на ключ от всего дурного, аморального. Это очень важно. Только тогда в мире переведутся изуверы, преступники,
Единственный критерий – общественное поведение человека. Его забота о ближнем, о счастье людей. Все другое, что не связано с человеколюбием, – более или менее замаскированные честолюбивые устремления, завуалированный практицизм, растворенный в красивых словах эгоизм.
– Ваши взгляды по вопросу о контактах с внеземными цивилизациями?
– Я не представляю себе дальнейшего развития человечества без его выхода на дальние рубежи космоса, без контакта с другими цивилизациями. Все разговоры относительно того, что мы якобы не поймем другие цивилизации, возникшие на других планетах, в других условиях, мне представляются беспочвенными. Упускают из виду очень важную закономерность: вселенная построена по одному плану, из одних и тех же кирпичей-элементов, с одними и теми же свойствами и законами.
Человеческое сознание, мысль, мыслящая материя строится с учетом этих законов, исходя из них, является их продуктом, их отражением. Поэтому мы обязательно поймем, мы не можем не понять друг друга. Кроме того, я уверен, что мы найдем обходной путь через пространство и время. Мы не будем проламываться сквозь бездны космоса на наших старомодных ракетах, сжигая чудовищное количество топлива. Мы заполним просторы вселенной земными аппаратами, использующими принципиально иные виды движения и энергии. Они придут на смену ракетным, атомным, даже термоядерным двигателям, подобно тому, как паровой котел заменила турбина, двигатель внутреннего сгорания и электрический двигатель.
Не сомневаюсь: земляне отыщут другие пути в мирозданье. И тогда даже самые далекие звездные цивилизации окажутся от нас на расстоянии протянутой руки».
Техника-молодежи. 1967. №10