«… Особо хочу сказать о Семипалатинском ядерном полигоне… Военные готовы убедить нас чуть ли не в полезности испытаний для здоровья людей. Мы понимаем, что это сегодня государственная необходимость. Но надо же провести настоящий, глубокий анализ влияния атомных взрывов на окружающую среду и рассказать об этом людям. Не говоря уже о некоторых затратах на улучшение жизни там живущих».
(Из выступления Председателя Совета Министров Казахской ССР Н.А.Назарбаева на первом Съезде народных депутатов СССР) 
РАЗБУДИВШИЕ ДЖИННА
Спустя четыре года после опаливших планету американских атомных взрывов грозный «гриб» вырос в степях Казахстана. Мир вступил в тревожную эпоху «Великого ядерного противостояния».
С тех пор минуло уже более шести десятилетий. Но туман секретности, окружавший советский атомный проект, так полностью и не рассеялся. Уходят из жизни, ничего не сказав, участники этой сумрачно-героической эпопеи, ее подвижники и заложники. По – прежнему недоступны архивы. Но есть журналисты и писатели, теле-кинооператоры – живые свидетели тех исторических событий.
В числе самых активных из местных тележурналистов – тогдашний телеоператор СТР Омарбек Байуаков (ныне генеральный директор ТВК-6), редактор Надежда Семенова, фотокорреспондент ТАСС и КазТАГ Владислав Павлунин (ныне покойный), газетчики Лев Коциенко, Евгений Титаев, Надежда Рублева и многие другие. Они вели своего рода летопись обо всех происходящих на полигоне событиях и активно информировали об этом читателей газет и телезрителей.
Создание советской атомной бомбы, несомненно, подняло авторитет СССР на мировой арене и, несомненно, предотвратило начало третьей мировой войны.
В 1953 году на V сессии Верховного Совета СССР Маленков объявил, что в стране произошло успешное испытание термоядерного устройства.
Все мы радовались в те годы победам советских ученых – ядерщиков, которые, разрабатывая и совершенствуя ядерное оружие, крепили обороноспособность страны.
Но мало кто понимал тогда, чем обернутся эти грандиозные победы. Прошли десятилетия, но до сих пор аукается радиация. И еще долго будет давать знать о себе радиация, полученная населением Семипалатинской, Павлодарской, Карагандинской и других близлежащих к полигону областей.
По состоянию на 1 января 1991 года пятью странами (США, СССР, Великобритания, Франция, Китай) было проведено 2059 ядерных испытаний. При этом США провели 1085 испытаний, из них 205 в атмосфере, СССР -715 (215), Франция -182 (45), Великобритания -42 (21), Китай -35 (22).
В результате ядерных испытаний, проведенных всеми странами в период холодной войны, в биосферу было выброшено 12,5 тонн радиоактивных продуктов. Для сравнения: при взрыве над Хиросимой выделилось 1,1 кг, а при взрыве на Чернобыльской АЭС 70 кг продуктов деления. По приблизительной оценке медиков, общее число умерших и заболевших в результате ядерных испытаний в 5000 раз больше тяжелых потерь от взрыва на Чернобыльской АЭС.
В 1952 году в результате испытания «супербомбы», как называли тогда в США водородную бомбу, на Тихом океане перестал существовать атолл Элугелаб. Он просто испарился. На атолле Бикини, тоже в Тихом океане, с 1946 по 1954 год США провели множество наземных и подводных испытаний устройств. 23 года спустя американские власти объявили атолл «безопасным» и разрешили его обитателям возвратиться на родину. Однако через некоторое время их пришлось снова выселить. Вода, рыба, моллюски, а также плоды кокосовых пальм и хлебного дерева оказались зараженными продуктами радиоактивного распада, их нельзя было употреблять в пищу…
Военно – промышленный комплекс (ВПК) бывшего Союза ССР, занимая доминирующее положение в стране (государство в государстве) в течение более 40 лет грубо нарушал права людей, проживающих в этих регионах, связывая эти испытания с интересами обороны страны. Вся партийная центральная пресса, рычаги других средств массовой информации были нацелены в поддержку интересов ВПК. Необъявленная информационная война не прекращалась ни на минуту. «Холодная война» угрожала со страниц газет, радио и телевидения и, очевидно, был взят курс на производство и испытание нового оружия любой ценой. Представители ВПК и Министерства обороны СССР много выступали в печати и представляли места полигона чуть ли не курортом.
ЗОНА ОСОБОГО МОЛЧАНИЯ
Восьмого февраля 1968 года примерно в десять утра на площадке Д-3 Семипалатинского атомного полигона был произведен очередной подземный ядерный взрыв. Все страны сразу же сообщили об этом, имея чувствительные сейсмические приборы. Лишь советские средства массовой информации хранили гробовое молчание. Но жители Семипалатинской области и прилегающие к ней соседние области и Алтайский край хорошо знали все без радио и телевидения. Они уже ориентировались по звенящей посуде в шкафу или падающей штукатурке с потолка о мощности атомного заряда. Что же тогда происходило на самом полигоне, и каково было людям, работавшим там? Через атомное горнило прошла не одна сотня обманутых и обреченных людей.
Чуть позже, когда гласность начала набирать обороты, атомщики стали допускать на полигон журналистов и разрешили присутствовать на испытаниях. Хотя я, по долгу службы часто бывал и неделями находился на полигоне, но на взрывах не приходилось участвовать. На этот раз большую группу журналистов пригласили принять участие в испытаниях ядерного изделия (были представители центральных и республиканских и местные СМИ). Тут же, в степи, в палаточном городке, прошел брифинг для журналистов, инструктаж как себя вести. На вопросы журналистов отвечал начальник полигона, генерал-лейтенант Аркадий Ильенко, несколько генералов из Москвы, гражданские: по всему видно – ученые – ядерщики, фамилии не называли. Затем посадили в автобус и повезли всех нас на место предполагаемого взрыва. Мы приближаемся к тому месту, которое будет эпицентром предстоящего ядерного взрыва. Как оно выглядит? На огражденном колючей проволокой участке земли – обычная, диаметром около метра скважина с бетонированными краями. Из нее на автоматизированный пункт снятия информации тянутся десятки кабелей. Практически все примерно 500-метровой глубины пространство тщательно «запломбировано» различными материалами: щебнем, бетоном, кремнезитовыми растворами.
– Прежде чем начать очередной эксперимент, мы особенно прорабатывали меры безопасности испытателей и населения расположенных вокруг полигона населенных пунктов, – говорит начальник полигона А. Ильенко. Каждому выдали индивидуальные армейские дозиметры (типа авторучки). Зафиксировали дозиметрические показания до взрыва. Теперь мы находимся на смотровой площадке, расположенной примерно в трех километрах от эпицентра.
До взрыва осталось 10 минут. Журналисты устанавливают свои телекамеры и другую аппаратуру. Напряжение нарастает. Телеоператоры программы «Время» на маленьком столике установили наполненный до краев «Пепси-Колой» граненый стакан и телекамеры направлены на эпицентр взрыва через фокус этого стакана. Омарбек Байуаков озабоченно смотрит вперед, устанавливая свою кинокамеру (тогда еще не было видеокамер). В сторонке от нас, в 2-3-х метрах, стоят начальник полигона, другие гости из Москвы. Считаем последние секунды. Сейчас взрыв. Три километра – кажется, это так мало. Откуда-то издалека донесся глухой гул…
Но что это? И вдруг кто-то ударил огромной кувалдой. Земля затряслась, заходила вокруг на всем обозримом пространстве. Твердь земная, которую с детства знаем надежной, неколебимой, вдруг стала зыбкой, качающейся, словно отколотая от припая штормом льдина. Я попытаюсь словами передать свои ощущения в этот миг. Почва под моими ногами уходит вниз, и я как будто повисаю в воздухе, затем поднимается, и мои ноги непроизвольно согнулись в коленях. Это повторяется снова, и мне кажется: я стою не на земле, а на небольшом куске льдины, плывущей по реке и его кто-то выбивает из под ног. Льдина качается и вот-вот сбросит меня в воду. В это время замечаю как стакан с «Пепси-Колой» на столе подпрыгнул и снова приземлился. Этот кадр потом много раз показывали по Центральному телевидению. Успел запечатлеть его и Омарбек Байуаков.
…Первой к месту взрыва выдвигается дозиметрическая разведка. После чего дается «добро» и нам. Беру в руки дозиметр. Замеряю уровни радиации в непосредственной близости от скважины. Рядом со мной такие же замеры делают журналисты из Москвы. Наши дозиметры нисколько не среагировали: 15-18 микрорентген в час. Радиационная обстановка в районе испытания нормальная, то, что надо было испытателям в присутствии журналистов… Но известны последствия других взрывов, проведенных здесь же…
…Интересный разговор произошел вечером в гостинице г. Курчатов, где мы ночевали. После ужина подошел к нам военнослужащий и, постояв немного, заявил без обиняков: «Вы, конечно же, против испытаний. А я служу здесь давно – и ничего, на болезни не жалуюсь. Кругом и без того проблем хватает. Иртыш загубили, рыбы почти нет. Трубы в городах дымят. Это все от экологии». Мы ему возразили: «Дело вот в чем. Люди хотят знать и должны знать, как близость полигона влияет на их здоровье, есть ли тут опасность или нет. Разве не так?». Военный пожал плечами и… согласился, но сказал: «Не для печати!» Затем рассказал ужасную вещь. Об этом мы нигде не читали и не слышали.
– Вам доверен секрет особой государственной важности. Отныне вы не имеете права говорить никому: где вы служите, что видели и что знаете. Ни-ко-му, – так напутствовали только что окончившего военное училище и получившего назначение для прохождения службы на Семипалатинский ядерный полигон двадцатилетнего лейтенанта Бориса Ионкина.
…В ноябре 1955 года на Семипалатинском полигоне была взорвана вторая водородная бомба (первая – в 1953 году). Значение этого события подчеркивало присутствие на полигоне высоких гостей: академиков Сахарова и Курчатова, маршала Неделина.
Водородную бомбу сбрасывали с самолета. Первая попытка сброса была неудачной. Из-за плохой погоды и выхода из строя локатора самолет вынуждены были сажать (впервые в истории!) с водородной бомбой на борту на аэродром города Семипалатинска. Это просто невероятно, но факт. Трудно и невозможно представить, какому риску были подвергнуты жители Семипалатинска.
…Вторая попытка удалась. Мы же находились от места сброса на расстоянии 50 км. Надев очки, я посмотрел на солнце. Оно едва было видно. Такой плотности были светофильтры.
Самолеты давно были в воздухе, а из динамиков я услышал о минутной готовности. Надеть очки! — прозвучала команда. Затем начался отсчет секунд: пять, четыре, три, две, одна…
Вдруг стало светло до боли в глазах. Через мгновение я увидел шар величиной с солнце, который с каждой секундой увеличивался, рос. Он уже коснулся земли и, кажется, занял полнеба. Затем шар как бы лопнул, потеряв яркость. Но внутри его оказался второй. «Подхватив» с земли все, что было, он начал быстро подниматься вверх, образуя огромный гриб.
Какие же силы бушевали там, если за несколько секунд «гриб» достиг громадных размеров! Края его заворачивались, принимая новые и новые формы. Весь он был словно живой и по – своему красив на фоне ясного неба. Он притягивал взор какой-то дьявольской силой. Все происходящее казалось мне сном, из которого вывела команда:
– Через тридцать секунд придет ударная волна. Всем лечь на землю!
И она прошла через нас, сохранив чудовищную силу, опалив по пути 50 км казахстанской степи.
Бесстрастный голос диктора констатирует:
– В девяти километрах от эпицентра большие разрушения в каменных зданиях. Животные, помещенные в верхних этажах, убиты, в нижних- контужены. В степи горят самолеты. – На расстоянии 8 км животные убиты, сильно обожжены. – Семь км – полностью разрушены промышленные здания. – Шесть – дома превратились в руины. На огромном пространстве – сплошные разрушения. – Пять – ударная волна отбросила танки весом в десятки тонн. – Четыре – обломки трехэтажного каменного дома взрывной волной отброшены на километр…
Мы слушали этого офицера, не шелохнувшись. Хотелось не верить его словам, но его серьезный вид говорил об обратном…
Позже нам удалось, вместе с журналистами, также (и не раз) побывать в районе эпицентра взрыва. На поверхности земли зияют трещины, грунт сдвинут, все вокруг сметено… Плавился не только металл, но и бетон, горела земля. Сохранились тоннели типа метро. Город-макет, что на расстоянии 16-ти км от эпицентра, полуразрушен: пустые глазницы выбитых окон; словно подвешенные в воздухе, раскачиваются лестничные пролеты…Ужасная картина.
Владимир ПИГАВАЕВ
Член Союза журналистов Казахстана
(Продолжение следует)