Приближалась жатва хлебов. Я уже получил почти новый комбайн «Нива» с кабиной, главное – гидравликой. В совхозе «Чигилек» поля в основном ровные, без ухабов и камней, да и хлеба созревают почти одновременно, не было проблем с уборкой. А вот пятая ферма (село Натальевка) располагалась в горах.
Там независимо от погоды хлеба ежегодно всходили отменные. Пшеница в пояс, озимая рожь – выше меня, густая, крупноколосая. Но поля там располагались на крутых увалах, везде камни, хлеба созревали поздно. Ветры на горных вершинах и грозовые дожди покрутили, а местами прибили колосья к земле. Попробуй, возьми! Туда, как правило, отправляли самых опытных комбайнеров. Два года подряд ездил туда и я, доверяли. А второй сезон завершил еще успешнее.
Придирчиво готовил свой комбайн, особенно тормоза, не дай Бог, если они откажут в горах – беды не миновать. Там уже были такие случаи, правда, позже – погиб наш сокурсник из-за отказа тормозов.
Эти хлебные массивы хотя и выматывали душу, но комбайн мой ни разу не подвел, зерно собрали все сполна.
По итогам жатвы плюсом к зарплате мы получили еще и натуроплату – пшеницу до 1 тонны и больше, это 20 мешков зерна, затем овощи, ягоды малины и смородины, мед и т.д. Ребята тоже были в восторге.
Но не обошлось без ЧП.
В горячие дни жатвы ко мне подъехали парторг и председатель рабочего комитета, сообщили печальную весть. Два совхозных комбайнера и шофер арестованы, один из них – член моей команды Саша М. Ночью они в сговоре продали частнику два бункера чистой пшеницы и попались. Я прямо со штурвала поехал с ними в райком партии. Первый секретарь райкома партии по моей просьбе пригласил начальника РОВД полковника Тупицына. Я объяснил ему, что мы приехали на целину по комсомольской путевке из Одессы, что мы берем его на поруки, это пятно он будет смывать честным трудом и примерным поведением. Написал заявление. Мне поверили, его в тот же день освободили. После уборки я ему один на один сказал: Саша, ты срочно уезжай домой, пиши заявление по семейным обстоятельствам, я с директором совхоза уже договорился, он не будет возражать.
Время бежит быстро. Трудной выдалась зимовка. Бушевали над степью морозы до самой весны, не хватало кормов. Начался массовый падеж животных. Мы работали день и ночь и без выходных, подвозили корма к базам. Многие бригады были направлены за кормом в северные районы республики, прессовали солому в Кустанае, Кокчетаве, Уральске.
Однажды мы выехали колонной на зимовку Базарка, в сторону Аксуата, где был запас кормов. Там зимой косили камыш на корм. Мороз больше 40, метель. В баках замерзает даже зимняя солярка, глохнет мотор, разбавляли ее бензином. Впереди идут дорожники, пробивают дорогу, снег стоит стеной.
Пробиваемся с трудом, кормили в дороге сухим пайком, за нами шла специальная крытая машина, названная нами «хозяйка». В полдень, во время обеда, нам каждому налили по полстакана водки, как говорили «фронтовые». Выпили и водители автомашин. Узнал об этом капитан ГАИ, сопровождающий колонну. Он отобрал у водителей права и чистил их по всякому, «воспитывал», как хотел.
Дорога очищена, а колонна стоит. Тут же появилось начальство, потом узнал, что это был секретарь обкома партии по сельскому хозяйству. Он подошел к этому капитану и сорвал с него погоны, прогнал его, чтобы не мешал, колонна пошла дальше, чтобы спасти скот…
Дело шло к весне. Нас отправили в соседний совхоз «Большевик» за сеном на тракторе с двумя прицепами.
Подъехали уже груженные прессованным сеном к речке, которую легко пересекли два с половиной часа назад. Смотрим, она вышла из берегов. Видимо, где-то в горах прошли ливни, прикатив сюда половодьем, внезапным, и, в общем – то привычным в здешних местах. Летом, как говорится, воробью не напиться, а сейчас…
Вечерело. Мы начали волноваться: что предпринять? Прошло два часа, вода не спадает.
И тогда я решился. Мы с напарником густо смазали солидолом моторную часть, чтобы ни капли воды не засосало. На воздухозаборную трубу плотно надел шланг – рукав, весьма кстати оказавшийся в багажнике, сняли ремень с вентилятора. Напарника посадил на тележку с сеном. Помалу, на первой скорости, вошел в бурную реку – наискосок против течения. Когда вода залила ноги и начала подступать к груди, выбрался из кабины на крышу. Трактор дальше шел уже сам, почти уже погрузился с «головой», я еле удержался на кабине. Боялся одного: как бы мотор не заглох от перегрузок. Слава Богу, выбрались, напарник дал мне свои сапоги с портянкой, фуфайку. Он дальше повел наш трактор с сеном, где нас ждали голодные животные…
Я привел лишь отдельные эпизоды целинной эпопеи, их было много, считал их обыденным делом. Впереди предстояло еще много интересного – удалось осуществить детскую мечту: стал журналистом. В Кокпектинской районной газете за 13 лет прошел путь от фотокорреспондента до редактора издания. Затем работа в райкоме партии, был выдвинут на большую работу – в течение 14 лет являлся заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации Семипалатинского обкома Компартии Казахстана.
Курировал все СМИ области, отрасли образования, культуры и искусства, был представителем обкома на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне, принял самое активное участие в закрытии этого ядерного монстра. В последние 11 лет возглавлял Представительство депутата Мажилиса Парламента РК по Семипалатинскому региону, в силу своих возможностей принимаю активное участие в общественно – политической жизни региона.
Владимир ПИГАВАЕВ
Первоцелинник, член Союза
журналистов СССР и Казахстана