Он бил сломанной рукой несовершеннолетнего по столу, причиняя боль. А до этого заставлял отжиматься от пола и приседать до изнеможения. И все это якобы за то, что воспитанник доносил директору на происходящее в школе-интернате. Мучения длились около получаса…
Это все выдержки из обвинительного заключения. Почитаешь, и предстают перед тобой картины фашистского лагеря или ГУЛАГа, в котором создавались нечеловеческие условия для жизни изолированных от общества. А события-то всего лишь происходили в ГУ «Областная специальная школа-интернат для несовершеннолетних, совершивших уголовно-наказуемое деяние до достижения им возраста, с которого наступает уголовная ответственность». Участником событий стал дежурный по режиму, гражданин И., 1974 года рождения, в чьи обязанности входит надзор за несовершеннолетними воспитанниками.
Казалось бы, все ясно, и такого негодяя надо упечь за решетку. Однако при исследовании материалов уголовного дела возникают всяческие нездоровые ассоциации. Все дело в выявленных нарушениях. Они начинаются еще до возбуждения уголовного дела. И на них обращал внимание прокурора Глубоковского района адвокат подследственного. В своем ходатайстве он сообщил, что при проведении проверки показаний потерпевшего не были опрошены все несовершеннолетние участники событий, директор оказывает давление на подростков, доказательства предоставляются избирательно.
Теперь, чтобы понять реальность происходящего, нужно проследить события, повлекшие привлечение к уголовной ответственности гражданина И… Как он сообщает во всех заявлениях, 8 июня из здания спецшколы сбежали воспитанники. В тот же день они были задержаны и возвращены в спецшколу (привезены, кто в салоне, кто в багажнике автомобиля). Затем началось невероятное: гражданин И. поясняет, что в присутствии двоих сотрудников полиции беглецов заставили раздеться до трусов, а потом выполнять физические упражнения. Вот это все, говорит И., и сняла неизвестная нам женщина на мобильный телефон, а потом отправила с анонимным письмом в прокуратуру Восточно-Казахстанской области. Сначала, вроде бы, стали возбуждать уголовное дело в отношении виновных лиц, но потом отказали за отсутствием состава преступления, о сотрудниках полиции вообще ни слова, зато возбудили уголовное дело в отношении находившегося в тот день в законном трудовом отпуске работника спецшколы И. Ему приписали все то, что зафиксировано записью в отношении других должностных лиц (доказательствами тому видеозапись и фотографии). Только события, приписанные гражданину И., происходили вроде как не 8 июня, а 29 мая.
Об этом настойчиво и убежденно в объективности надзорного органа, писали адвокат и гражданин И. в прокуратуру Глубоковского района. При этом просили обязать дознавателя Х. исполнять требования процессуального законодательства, допросить всех свидетелей, включая женщину, записавшую на видео события 8 июня, и допросить сотрудницу полиции, присутствовавшую 8 июня при описанных выше событиях, а потом начавшую проверку и сбор материалов в отношении гражданина И…
Кстати, госпожа У., старший участковый инспектор по делам несовершеннолетних Глубоковского РОВД, назначила потерпевшему несовершеннолетнему Б., судебно-медицинскую экспертизу на предмет выявления на его теле каких-либо телесных повреждений, определения их степени тяжести, механизм образования и давность причинения.
Интересно, что при этом в обстоятельствах дела госпожа У. указывает, что гражданин И. 29 мая 2009 года бил Б. кистью его руки по крышке стола, а постановление на экспертизу назначила, почему-то, аж 5 августа 2009 года! При этом ожидала, очевидно, что телесные повреждения будут обнаружены, но не ожидала, что они будут такие, как указаны в заключении: на передней поверхности нижней трети правого плеча продолговатый кровоподтек, на спине округлая ссадина и такая же ссадина на правой голени. Попросту говоря, парень бегал, упал и поцарапался. Да и повреждения получены сроком «не свыше 3-5 дней» до проведения экспертизы. То есть, 1-3 августа. «Ах, блин, сорвалось!», – подумал кто-то из чиновников, но заключение все же было приобщено к материалам дела, а уже оттуда попало к нам.
А за день до назначения экспертизы госпожой У., 4 августа 2009 года, то есть спустя 2 месяца, вынес постановление о возбуждении уголовного дела, и принял его в свое производство господин Х, дознаватель Глубоковского РОВД. 21 августа он же привлекает в качестве обвиняемого гражданина И., и в тот же день отстраняет его от занимаемой должности.
Но, прокуратуру Глубоковского района все в этом деле устраивает. В ответ на письмо, прокурор пишет, что оснований для удовлетворения ходатайства не находит. Во-первых, о допросе участников событий (несовершеннолетних) ходатайства гражданином И. «лично не подавались». Во-вторых, допрашивать всех участников событий (несовершеннолетних) нет надобности, так как все очевидцы уже опрошены. В-третьих, допрос указанных взрослых участников событий 8 июня безоснователен, так как «данное обстоятельство к расследуемому делу не относится». Мол, по факту побегов 8 июня и 30 августа, вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
11 сентября 2009 года гражданин И. был уволен по представлению прокуратуры ВКО на устранение нарушений от 25.08.2009 года. В приказе написано, что И. от подписи отказался. И никаких подтверждающих этот факт свидетельских подписей мы не видели! А затем, в ходе дознания, была зафиксирована адвокатом попытка подсунуть господином Х., дознавателем Отдела дознания Глубоковского РОВД, никем не утвержденного постановления «О продлении срока дознания». Зачем это было нужно? А потому что сроки истекали! Дело происходило 29 мая, а уже на дворе август месяц. Либо нужно продлевать сроки, либо передавать дело в суд, либо прекращать дело. Но, вот незадача – постановление было напечатано 21 августа 2009 года, а ознакомили с ним подследственного только 25 октября 2009 года!!! Как такое возможно? Но, адвокат не «шляпа», взял, да и написал: «Ознакомлены 25.10.09. Постановление о продлении срока дознания не утверждено. Поэтому сроки истекли». И не только написал, но и снял потом копию, так что потом утвержденное «задним числом» постановление уже нельзя рассматривать как процессуальный документ! И, по закону, все полученные в этот период доказательства считаются незаконно добытыми!
Только факт того, что дознание продолжалось, несмотря на истекший срок, надзорный орган также не интересует. И даже, когда дело было передано в суд, прокуратура настаивала на своем. Отстаивает «честь мундира» и прокуратура Восточно-Казахстанской области. В своем ответе на жалобу и.о. прокурора области отвечает, что все в норме, за исключением только того, что сам И., обвиняемый в совершении уголовного преступления в установленные сроки не был допрошен (что, кстати, старательно не замечает районная прокуратура), и с постановлением дознавателя о назначении судебно-психиатрических экспертиз не был ознакомлен. И вроде как в отношении дознавателя возбуждено дисциплинарное производство. Но, какое именно наказание он получил, никто так и не узнал.
Пришлось подследственному и его адвокату обратиться с жалобой к Генеральному прокурору Республики Казахстан. Сообщали о процессуальных нарушениях со стороны дознавателя, об отписках прокуроров района и области. Каков итог? Подследственный стал подсудимым, и дело стал рассматривать районный суд.
Суд первой инстанции, выяснив все обстоятельства дела, пришел к мнению, что обвинение не нашло своего подтверждения, что оно построено на противоречивых показаниях свидетелей и потерпевшего, который, к тому же, от своих показаний отказался, и оправдал И. в связи с недоказанностью его вины в совершении преступления.
Казалось бы, радоваться надо, но напуганный до крайности И. обратился к нам и сообщил, что кое-кто собирается довести дело до конца. Адвокат тоже был настроен на худшее. Но, точка в деле не была поставлена. И, судя по всему, до подведения итогов еще далеко, так как Коллегия по уголовным делам Восточно-Казахстанского облсуда дело вернула на новое судебное рассмотрение. С какой целью? Прокурор, зачитывающий протест, добивался «объективности» при рассмотрении дела. В вестибюле нам задали вопрос: что с точки зрения прокуратуры ВКО является объективностью – «посадка» И. в тюрьму или установление истины? Истина вроде бы уже была установлена еще в суде первой инстанции….
А уже 18 марта 2010 года, когда еще не было готово постановление Коллегии по уголовным делам Восточно-Казахстанского областного суда, в 4 часа утра 16 воспитанников школы-интерната нанесли телесные повреждения дежурному по режиму и охраннику и сбежали. Оба с сотрясением головного мозга госпитализированы. Мерами сотрудников РОВД и сотрудников спецшколы все были возвращены обратно.
Что же, история повторяется? Что подвигло воспитанников на побег, если не описываемые нами события? Оказывалось ли давление на воспитанников, в связи с их отказом от показаний в суде? Принуждали ли их вновь дать первоначальные показания в суде первой инстанции? А если опять найдут на теле потерпевшего телесные повреждения, то кто будет виновен, если И. в школе уже не работает?
Суд продолжается, страсти накаляются и уже сейчас впору подумать над вопросом: чем может закончиться дело, при столь настойчивом напоре госструктур в попытках упечь за решетку гражданина при столь многих сомнительных фактах? Надеюсь, мы не дождемся, что направленные на исправление подростки, видя беспредел, творящийся вокруг, устроят кровавую бойню или массовую акцию протеста путем членовредительства!
Алексей БОЖКОВ
