О захоронении радиоактивных отходов УМЗ территории Семипалатинского ядерного полигона

Газета "Flash!"

Вот уже несколько дней в социальных сетях бушуют страсти. Поводом стало известие о том, что Ульбинский металлургический  завод в рамках меморандума, заключенного между министерством экологи, геологии и природных ресурсов РК, НАК «Казатомпром» и УМЗ, готовит проект по захоронению твердых радиоактивных отходов, получаемых в ходе производственной деятельности завода, на бывшем Семипалатинском ядерном полигоне. Жители города Семей выступают против этого проекта.  Пока это недовольство выражено в комментариях социальных сетей, но, видимо, будут и бумажные петиции, и какие-то другие формы выражения мнения активной части горожан Семея. Такую гражданскую позицию можно только приветствовать.

                       Таинственный могильник в Усть-Каменогорске

 Хотел бы выразить своё мнение по этому вопросу. Тем более, что впервые требование к УМЗ прекратить захоронение радиоактивных отходов в черте города Усть-Каменогорска было озвучено именно нашей газетой в апреле 2016 года. Тогда в ходе изучения документации по строительству склада для Банка ядерного топлива, размещенной на сайте УМЗ, на схеме хвостохранилища УМЗ мы увидели надпись «Могильник радиоактивных отходов».

 Редакция стала разбираться, направлять официальные запросы, и выяснилось, что, действительно,  на хвостохранилище УМЗ находится могильник радиоактивных отходов, получаемых в производственной деятельности завода. Этот могильник располагается в 10 -15 минутах езды от центра города. Рядом, буквально через забор, городское кладбище, чуть севернее – пахотные земли Опытной сельскохозяйственной станции. Вообще на хвостохранилище разрешили в прошлом году размещать  232 745 тонн отходов. Примерно такой объём ежегодно.  Количество  радиоактивных отходов, конечно, гораздо меньше, но от этого они не становятся менее опасными.

    УМЗ по классификации является действующей ядерной установкой. Такой установкой, согласно Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб, принятой в 1997 году и ратифицированной Казахстаном 10 февраля 2011 года, считается, в частности, любой завод, использующий ядерное топливо  для производства ядерного материала, или любой завод по обработке ядерного материала, включая любой завод по переработке облучённого ядерного топлива; любое место, где хранится (складируется) ядерный материал, за исключением складирования, связанного с перевозкой такого материала.

 Как и в любой ядерной установке, в ходе производства УМЗ образуются радиоактивные отходы. На заводе имеют дело с низкообогащённым ураном. Но бывают проекты, связанные и с высокообогащённым ураном. Так, сейчас на заводе реализуют проект по переработке высокообогащённого урана из реактора Национального ядерного центра в Курчатове в низкообогащённый.  Проект финансируется США в целях нераспространения ядерного оружия.

 Какие радиоактивные отходы получаются в процессе производства? Например, при переработке ВОУ в НОУ это зольный остаток  после окисления графитового материала, отработанная фильтроткань, ветошь, тряпки, респираторы. Есть и жидкие радиоактивные отходы. Всего в 2019 году было запланировано  3,5 тонны таких отходов, и более 50 кубометров жидких.

 Во время общественных слушаний по проекту переработки высокообогащённого урана в низкообогащённый, состоявшихся  12 ноября 2018 г., я выразил требование прекратить складирование радиоактивных отходов на хвостохранилище УМЗ и вывозить эти отходы на территорию бывшего ядерного полигона, как можно дальше от населённых пунктов. Более подробно можно прочитать в  статьях «Неизвестный УМЗ» («Flash!», № 22 (387) 15.11. 2018 г., «Кому нужен проект переработки высокообогащенного урана?» «Flash!», №23 (388) 01. 12. 2018 г.). Эти же статьи и видео выступления размещены на сайте www.flashpress.kz и в социальных сетях.

  

                    На полигоне уже есть захоронение отработавшего ядерного топлива

 Ещё летом прошлого года в ответ на редакционные запросы нам сообщали, что никаких планов по прекращению захоронения радиоактивных отходов на хвостохранилище у предприятия нет. Но 6 декабря во время круглого стола по экологическому состоянию Усть-Каменогорска с участием председателя комитета экологического регулирования и контроля  министерства экологии, геологии и природных ресурсов РК Зулфухара Жолдасова, представитель УМЗ сообщил, что с 2028 года эти отходы станут складировать на полигоне. И вот на днях пресс-служба УМЗ проинформировала о начале работы над проектом захоронения.

 Почему эта новость вызвала такой шквал возмущения у семейчан? Наверное, потому, что народ уже устал от того, что решения принимают без учёта мнения народа, ставят жителей перед фактом.  В данном случае, жители Семея уверены, что такое захоронение окажет негативное влияние на экологию города и здоровье людей.

 Соседство с ядерным полигоном, пусть и довольно отдалённое – конечно, не из самых приятных. Полигон оставил после себя наследие в виде воздействия радиоактивных облаков после наземных взрывов, заражённую почву после таких взрывов, сотни шахт, в которых замурована радиация после подземных испытаний ядерного оружия.

 Не все знают, что в структуре Национального ядерного центра (НЯЦ) есть специальное предприятие «Байкал». В сферу деятельности этого предприятия входит и работа с ядерными отходами. «В рамках выполнения Мероприятия по перевозке контейнеров отработавшего ядерного топлива из города Актау на территорию СИП, в 2008-2009 годах, по разработанным спецпроектам, «Байкал» принимал участие в строительстве пункта перегрузки ТУК МБК. В настоящее время в рамках бюджетной программы БН-350 филиалом «Байкал» осуществляются работы по содержанию площадки перегрузки и вагонного парка».  Эта информация размещена на сайте НЯЦ и на сайте предприятия «Байкал» (www.baikal.kz ). Более 10 лет назад на полигоне было захоронено отработанное ядерное топливо (ОЯТ) из остановленного в Актау ядерного реактора БН-350. На подъездных путях уже есть пункт перегрузки таких отходов. Это единственное захоронение ядерных отходов на территории полигона. Отработанного ядерного топлива из других государств здесь нет. Хотя в начале 2000-х годов муссировалась идея проводить такие захоронения, зарабатывать на этом, и за счёт этих средств захоронить и собственные многочисленные радиоактивные отходы промышленных производств Казахстана. Но бурное общественное мнение не позволило реализоваться этим планам, это был, скорее информационный вброс, чтобы прощупать реакцию.  Среди перечня ядерных установок Казахстана есть и «площадка долговременного хранения отработавшего ядерного топлива РУ БН-350, г. Курчатов, ВКО» (источник – журнал «Вестник НЯЦ», №4, 2019 г.).  

Наша справка. Отработавшее ядерное топливо (ОЯТ, также облучённое ядерное топливо) — извлечённые из активной зоны тепловыделяющие элементы (ТВЭЛ) или их группы, тепловыделяющие сборки ядерных реакторов атомных электростанций и других установок (исследовательских, транспортных и прочих). Топливо относят к отработанному, если оно более неспособно эффективно поддерживать цепную реакцию.  Уран из реактора на быстрых нейтронах, каким являлся реактор в Актау, можно перерабатывать для дальнейшего использования. Но в 2009 году ещё не было технологий переработки ОЯТ для вторичного использования, поэтому отработанное ядерное топливо из реактора БН-350 было решено захоронить на полигоне. В России ОЯТ складируют в специальном хранилище под Красноярском. Согласно российскому законодательству, в страну можно ввозить  ОЯТ и радиоактивные отходы из других стран. По сведениям «Росатома» ввезено ОЯТ с АЭС Болгарии, Украины, РАО из Венгрии.

   Радиоактивные отходы (РАО) — отходы, содержащие радиоактивные изотопы химических элементов и не подлежащие использованию, в отличие от отработавшего ядерного топлива.

В литературе встречается название — ядерные отходы.

 Итак, на полигоне уже имеется захоронение отработанного ядерного топлива. Тогда, более 10 лет назад, этот факт не вызвал у жителей Семея возмущения и протеста. Информация о захоронении была очень скудной, хотя секрета из этого не делали, при желании узнать мог любой, интернет уже был хорошо развит. Не было тогда соцсетей, чтобы, так как сейчас, можно было мобилизовать общественное мнение. Тем не менее, это факт – захоронение есть.

                      На полигоне уже почти 30 лет добывают уголь

  В нашу жизнь прочно вошёл уголь с месторождения Каражыра. Месторождение находится в 150 километрах от Семея на бывшей испытательной площадке «Балапан», где было произведено более 105 подземных ядерных взрывов с подрывом 167 ядерных зарядов. Уголь там начали добывать практически сразу после решения Президента Нурсултана Назарбаева о закрытии Семипалатинского полигона.  Вот что пишут о радиационном состоянии площадки «Балапан» сотрудники Института радиационной безопасности и экологии НЯЦ РК А. Кабдыракова и А. Меньдубаев в журнале «Вестник НЯЦ» (№4, 2019 г.). «При проведении подземных ядерных испытаний в скважинах на площадке «Балапан» произошли 4 нештатных ядерных ситуации. В районе скважин с нештатной радиационной ситуацией были обнаружены участки с высоким уровнем радиационного загрязнения». Конечно, эти участки не входят в зону разработки угольного месторождения. Но такое вот получается соседство с промышленной добычей угля. Радиационная обстановка на месторождении контролируется сотрудниками НЯЦ, они дают своё экспертное заключение, контроль уровня радиации угля осуществляется специальной лабораторией. Есть все документы о том, что уголь безопасен. И мы верим этим документам. Судя по имеющейся информации, меры безопасности в возводимом могильнике будут даже более серьёзными, чем в действующем могильнике на территории хвостохранилища в Усть-Каменогорске.

«Для захоронения ТРО (твёрдых радиоактивных отходов)  на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне будет предусмотрен комплекс сооружений. Каждое из сооружений – это подземные монолитные железобетонные бункеры, днища которых располагаются на глубине 10 метров от поверхности. Внутренний объем бункеров разделен герметичными перегородками на ячейки. У каждой ячейки бункера предусмотрен загрузочный люк с герметичной железобетонной крышкой для исключения попадания влаги внутрь ячейки. Поверхность вокруг бункеров будет иметь асфальтобетонное покрытие. В сооружениях предусматривается гидроизоляция от попадания грунтовых и поверхностных вод. Во время загрузки ТРО в ячейки бункера предусматривается дозиметрический контроль на протяжении всего процесса. После заполнения сооружение подлежит герметизации, засыпке местным грунтом толщиной не менее 0,6 метра и покрытием слоем асфальтобетона.

Доставка накопленных партий для захоронения будет осуществляться специальным автотранспортом в герметичных контейнерах. Наличие первичной упаковки исключит попадание загрязняющих веществ в атмосферу и на прилегающую территорию во время проведения операции по выгрузке ТРО из контейнеров.

Проект предусматривает соблюдение всех норм законодательства и призван обеспечить экологическую безопасность региона».

 Теперь вопрос – почему мы верим заключениям экспертов о безопасности угля Каражыры, добываемого на полигоне, который сжигается в котлах ТЭЦ и котельных, в печках частных домов, и выходит в нашу атмосферу, и не верим заключениям специалистов УМЗ о безопасности хранения твердых радиоактивных отходов в бетонном могильнике в 150-200 километрах от Семея? Никакой логики в данном случае нет. Если уж быть логичными до конца, то, наверное, нужно выразить недовольство и использованием угля Каражыры, и захоронением на полигоне отработавшего ядерного топлива?

                      А какая альтернатива?  Где хранить радиоактивные отходы?

  Выступая против проекта захоронения твёрдых радиоактивных отходов УМЗ на бывшем полигоне, авторы протестных заявлений не предлагают никакой альтернативы. А дальше что делать? Захоронить отходы на другом полигоне? К примеру, радиоактивный грунт из района Студгородка в Усть-Каменогорске вывозят на специализированный полигон в Южно-Казахстанской области.  Или продолжать складировать радиоактивные отходы на территории областного центра? Лежат эти отходы 70 лет, и пусть дальше лежат и накапливаются – такая логика просматривается через комментарии  в соцсетях. Но ведь это не выход, это тупик.

  Усть-Каменогорск, являясь мощным промышленным центром не только ВКО, но и всей страны, задыхается в газу. В общей сложности по три месяца в год в городе неблагоприятные метеорологические условия, а значит, в эти дни невозможно дышать. Новый руководитель департамента экологии по ВКО Данияр Алиев полагает, что «накопление загрязняющих веществ в атмосферном воздухе и их вредное влияние на здоровье населения является очевидным фактом» (из ответов на вопросы газеты «Flash!», №4, 20.02. 2020 г.). Окраины города окружены кольцом хвостохранилищ, полигонов промышленных отходов, шламонакопителей, прудов-испарителей,  могильников. И всё это в сотнях метров от дорог, промышленных и даже жилых объектов. В Усть-Каменогорске три действующих ядерных установки – УМЗ, Банк низкообогащённого урана и могильник радиоактивных отходов. Хоть какие-то экологические проблемы города стали решаться за последнее время. В их числе  вывоз и складирование мышьяксодержащих отходов УК металлургического комплекса «Казцинка». С 2015 г. эти отходы складируются на специальном хранилище, построенном  на территории бывшего полигона, в 150 км от Семея. Технологии переработки таких отходов пока нет ни в одной стране мира. Как рассказал на недавней пресс-конференции главный специалист службы по безопасности, охране труда и экологии УК металлургического комплекса ТОО «Казцинк» Вадим Кушнарёв, в строительство хранилища было вложено 2 млрд. тенге.

- Мы также усовершенствовали технологию переработки этих отходов из 2 класса опасности в 3-й, более безопасный. Сейчас мышьяксодержащие отходы уже не возят для переработки на горно-обогатительный комбинат в г. Алтай. Переработка происходит на УК МК с использованием технологии гидрометаллургии. Также удалось добиться снижения объёма отходов с 20 тысяч тонн до 12,2 тыс. тонн.

   В прошлом году на хранилище был перевезён весь объём образованных мышьяксодержащих отходов, заполнены 2 карты, построенные в 2015 году. Сейчас строятся две новых карты.

Наконец, добились и будущего вывоза из города радиоактивных отходов. В  своих обращениях жители Семея правильно ставят вопрос о внедрении новых технологий, чтобы отходы перерабатывались, вторично использовались в производстве, и их вообще не нужно было складировать и захоранивать. Но мышьяксодержащие отходы пока нигде не перерабатываются.  Нет таких технологий и для радиоактивных отходов, начинают перерабатывать и повторно использовать только отработавшее ядерное топливо. Так что же делать? Продолжать захоронения в Усть-Каменогорске?  В одном из заявлений сказано, что перемещение экологической проблемы из одного места в другое ничего не решит. А кто сказал, что могильник перемещают в Семей?  Семейчане видят опасность в хранении таких отходов в 100-150 километрах от города, а в Усть-Каменогорске они хранятся на территории города. К тому же, жидкие радиоактивные отходы будут продолжать захоранивать  на территории хвостохранилища УМЗ, на полигон их не повезут и после 2028 года.

 Гиганты цветной металлургии и атомной промышленности Усть-Каменогорска  обеспечивают основную долю налоговых поступлений в областной бюджет. Нам и повезло, что эти гиганты были здесь построены, и не развалились в период рыночных реформ, и не повезло.  Вся наша огромная область, занимающая территорию нескольких средних европейских государств, по сути, перечисляет в бюджет меньше этих предприятий, а также подразделений «Казахмыса», Бакырчикского ГДП АО «Полиметалл», крупным налогоплательщиком также является группа компаний «Бипэк-Авто – Азия Авто». Все районы ВКО не могут сами себя обеспечить, получают трансферты и субвенции из областного бюджета. Есть районы, где собственные доходы составляют чуть более 500 млн. тенге. А если жители Усть-Каменогорска поставят вопрос ребром: «Мы живём в газу, мы дышим вредными выбросами, мы ездим и ходим рядом с тысячами тонн техногенных отходов, рядом с радиоактивным могильником, рядом с урановым производством,  а что мы имеем от этого? Пусть тогда все налоги от промышленных предприятий остаются в городе!». Если вдруг так поставят вопрос – что тогда будет? Как станут жить районы с собственными доходами в несколько сот миллионов тенге? Вот какие глобальные вопросы возникают при размышлении о проекте захоронения радиоактивных отходов.

              Восстановить и расширить льготы Закона о СИЯП в редакции 1992 года!

 Совершенно правильно в обращениях поставлен вопрос о полной и достоверной информации о дальнейших планах по использованию земель полигона. Такой информации  совсем мало. Судя по всему, к примеру, угольное месторождение «Каражыра» начали разрабатывать «явочным порядком», а уже потом, позднее, была создана законодательная база, и началось оформление документов. В начале 2000-х годов в суде ставился вопрос о наложении штрафа в 4 млрд. тенге на «Семей-Комир» (так тогда называлась фирма, владевшая разрезом) за работу без лицензии комитета по атомной энергии.  Лет 5-7 назад начали говорить о необходимости возврата земель полигона в хозяйственную деятельность. Естественно, только тех земель, где радиационный фон в норме. Участки, где радиация «зашкаливает», на столетия или даже тысячелетия будут пустынными и под строгими мерами охраны от доступа людей и животных. Сообщается, что из 10 410 кв. км, которые уже обследованы специалистами НЯЦ – 9 970 кв. км пригодны для хозяйственного использования, только кроме земель сельхозназначения, и не представляют никакой радиационной опасности. Полное обследование завершится в 2021 году, а потом начнутся работы по рекультивации пригодных земель. Дело это долгое и непростое, в том числе территорию полигона, очень  удалённую от населённых пунктов,  нужно использовать и для захоронения техногенных отходов.

 Что нужно требовать единым фронтом и во весь голос – возвращения норм закона «О социальной реабилитации лиц, пострадавших от испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне» в редакции 1992 года. Возвращения всех главных льгот, предусмотренных этим законом, и позже отменённых. Это выход на пенсию в 55 лет для мужчин и 50 лет – для женщин, выплата экологического пособия и оплата дополнительного отпуска за счёт государственного бюджета, а не за счёт работодателей, как сейчас. Это бесплатное или льготное лечение в санаториях, обязательное бесплатное обследование и т.д. Кроме этого, нужно внести и ряд новых пунктов. Например, освободить  от уплаты взносов на медицинское страхование, ввести эту категорию населения в число льготных. Как и в законе от 1992 года признать пострадавшими всех, кто проживал на территориях, прилегающих к полигону. Сейчас пострадавшими признают только тех, кто получил опасную для здоровья дозу радиации, для этого нужно пройти специальное обследование. Пострадавшими нужно признать не только тех, кто проживал в период испытаний, но и их детей. Решения этих  важнейших вопросов и нужно добиваться всем вместе.

 Что же касается мнения о проекте захоронения твёрдых радиоактивных отходов на территории бывшего полигона, то шанс его высказать, причём не только в соцсетях, ещё будет. Как только проект и технико-экономическое обоснование будут готовы – обязательно состоятся общественные слушания. Вот там и можно будет узнать все подробности проекта, точное место нахождения могильника, и выразить своё мнение.

 

 Денис Данилевский

Фото – скриншоты сайта www.baikal.kz