В этих домах, как и повсюду, развиваются и романтические истории, люди встречаются, влюбляются, женятся, растут дети, чтобы появилось следующее поколение жителей аварийно-барачных строений. А дальше - «поведётся всё, как встарь». С одной стороны, жизнь идёт, а с другой такое впечатление, что здесь жизнь застыла. Неизменно одно – у людей нет никаких перспектив вырваться из этого аварийно-барачного быта.
Сколько их?
А ведь таких домов, официально признанных аварийными, в Усть-Каменогорске совсем немного. По информации начальника городского отдела жилищных отношений Фархата Жилибаева, аварийными считаются 38 домов. В основном это двухэтажные деревянные бараки, или двухэтажные 8-16 квартирные дома на окраинах города. В переселении нуждаются 143 семьи.
И каковы же перспективы получения благоустроенного жилья? Они весьма печальные. За последние 3 года для жителей аварийных домов выделено… 11 квартир. Динамика такова: 2016 год – 2, 2017-3, 2018 – 6. Такими темпами ждать комфортных квартир аварийно-барачному населению придётся десятилетиями, и многие из них понимают, что «жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе».
- Мы распределяем квартиры в новых домах не только согласно очерёдности, но и по 5 категориям, которые имеют право на получение квартир из государственного жилищного фонда, - поясняет Фархат Жилибаев. – Допустим, сдали 100-квартирный дом. 20%, т.е. 20 квартир мы должны предоставить сиротам. Оставшиеся 80 делим среди других категорий. Жители аварийных домов могут попасть и в другую льготную категорию, но таких немного. Всего 7 семей из них относятся к социально-уязвимым, и могут получить жильё через эту группу льготников.
Ситуация осложняется тем, что аварийно-барачные жители не попадают ни в одну из государственных программ, по которым можно получить, допустим, льготную ипотеку под низкий процент. Аварийное жильё приватизации не подлежит. И это правильно, ведь если бы такие квартиры находились в частной собственности, то народ остался бы в этих аварийных домах один на один со своими проблемами. А так они хотя бы могут надеяться, требовать. Хотя бы ремонта. Но некоторые обитатели бараков умудрились приватизировать своё ветхое жильё в лихие 90-е. Тогда действительно чиновники пытались уговорами побудить народ к приватизации подобного жилья, и, тем самым, сбросить с себя всю ответственность. Даже с нарушением закона. Такие дома есть, например, на Гавани. Жителям аварийных приватизированных квартир вообще надеяться не на что.
Программа ремонта государственного аварийного и ветхого жилья в Усть-Каменогорске действовала до 2010 года. Всего на эти цели было выделено 443 млн. тенге. Ничтожная сумма, в среднем чуть более 10 млн. на один дом. Что можно сделать на 10 млн.? Перекрыть крышу? А ведь в домах в негодность приходит система отопления, гниют и проваливаются деревянные полы, стены вот-вот рухнут, электропроводка превратилась в труху. Короткое замыкание – и может быть беда, дом просто сгорит, как спичка.
Удобства на улице
Про быт аварийно-барачных жителей и говорить нечего. Многие с трудом представляют этот образ жизни. Из благ цивилизации здесь зачастую только одно отопление. А есть дома и с печным отоплением. Вот и представьте. Нужно принести воду из колонки. Кстати, многие колонки ликвидированы предприятием «Оскемен Водоканал». Дескать, в этих колонках большой объём несанкционированного забора воды. А о том, что колонка для сотен жителей является единственным источником живительной влаги – руководство Водоканала не беспокоится. Вот и остались на той же Аблакетке несколько колонок, и за водой приходится идти в лучшем случае за сотни метров. Как стирать, готовить и мыть посуду – тоже сложно представить жителям благоустроенных домов. Стиральную машину-автомат здесь не подключишь, для нее нужен централизованный водопровод. Несколько раз в день необходимо выносить ведро с помоями, или, по-другому, парашу. Туалет на улице, и это отдельная история. И в 40-градусный мороз нужно идти, чтобы справить естественную нужду. Есть вариант сходить в помойное ведро, но по
большой нужде не каждый это сможет сделать. Да и всё равно сразу выносить нужно. Мусорные ямы (именно ямы, потому что туда сливаются и жидкие помои) годами не убираются, и там уже целые залежи отходов. Такая же картина и в туалетах, потому что теперь их некому убирать. Горы дерьма. Какой запах все эти отходы жизнедеятельности человека издают в летнюю жару – описать невозможно, лучше один раз понюхать, но ощущение не для слабонервных. Мыться – или в бане, но сейчас общественных бань в городе совсем мало, или греть воду – и обливаться в тазике или корыте. В таких районах чаще всего перебои с электричеством, и плохое, пониженное напряжение. Все подробности такого быта автор этих строк хорошо познал во время жизни в посёлке Новая Гавань. Было это давно, но запомнилось на всю жизнь. Хорошая школа.
Бывает так, что в молодых семьях супруги часто ссорятся из-за чисто бытовых вопросов: кому мусор вынести, а ещё чаще – кому посуду мыть. Таким хотелось бы посоветовать хотя бы недельку пожить в подобном бараке, и тогда они сразу научатся жизнь любить. Ссор из-за мытья посуды явно больше не будет.
Конечно, требовательный читатель справедливо может сказать, что жители сами ничего не предпринимают, чтобы хотя бы как-то улучшить свой быт. Например, что мешает заключить договор на вывоз мусора и очистку мусорных ям, откачку фекалий из общественного туалета? Верное замечание. Но дело в том, что многие уже отчаялись и махнули на всё рукой. Нужен инициатор, который будет ходить по инстанциям, собирать оплату, а это неблагодарное дело. Пожилым людям уже не до общественных забот, им бы вынести все бытовые тяготы, а среди обитателей аварийного жилья немало стариков. А в некоторых домах осталось по 2-3 семьи. Остальные квартиры стоят пустыми. Их прежние хозяева не стали надеяться на милость государства, подтянули пояса и накопили на покупку благоустроенной квартиры или частного дома. Какой уж тут общественный быт в пустующем доме?
А иногда и хождения по инстанциям не помогают. На общественные слушания, посвящённые проблеме аварийного и ветхого жилья, состоявшиеся в ВК обкоме Коммунистической народной партии Казахстана, пришли и жители таких домов.
- Наш дом признан аварийным ещё в 1976 году, - рассказывает Жанна Александровна, жительница посёлка Аблакетка. – Сейчас этого дома как будто нет. Звонишь в акимат, в отдел ЖКХ, а они говорят, что не знают о нашем доме! У нас крыша была дыра на дыре. Сколько пришлось мне пройти, чтобы добиться ремонта крыши. Но чтобы сделать крышу, пришлось спиливать деревья, за это мы заплатили 120 тысяч. Остальной ремонт делаем сами, а что мы, старики, можем сделать? Подбелить, подкрасить. Многие уже умерли. Но и мёртвые продолжают числиться в очереди. Я была в очереди 23-ей. Потом сказали - снова встать в очередь, я оказалась девятой. А восьмой числится бабушка, которая уже ушла в мир иной. Почему списки очередников не перепроверяются?
Жанна Александровна обратила внимание на ещё один аспект этой проблемы:
- Почему тем, кто живёт в аварийном жилье, предоставляют только арендные квартиры, без права приватизации? Разве это справедливо? Мы и так ущемлены, а ещё и не имеем права получить жильё в собственность, передать его детям и внукам!
Фархат Жилибаев подтвердил, что такая норма действует в законодательстве.
- Да, жильё предоставляется в аренду без права выкупа. Дети и внуки могут жить в таких квартирах, но не имеют права их продать.
- Неверно думать, будто в таких домах живут «неудачники», «лузеры», «лохи» или вообще антисоциальные элементы – пьяницы, наркоманы. Я хорошо знаю ситуацию по Аблакетке, - говорит секретарь ВК обкома КНПК Сергей Михеев. – Например, в доме по ул. Физкультурной осталось всего 3-4 семьи. Знаю одну из таких семей, нормальная молодая семья. Оба супруга работают на «Гидростали», двое детей. Но их зарплаты рабочих хватает лишь на текущие расходы, какие уж тут накопления на квартиру! Перспектив никаких, только ждать, когда дом снесут. В то же время и какой-то хороший ремонт они делать боятся. Потратят деньги, а вдруг действительно дом снесут? Вот и живут ожиданием и неопределённостью. А в это время торжественно объявляют год молодёжи! Вот если бы в этот год, хотя бы несколько тысяч молодых семей по стране получили квартиры, тогда в этом был бы какой-то смысл.
Планов громадьё, но в них нет места обитателям трущоб
Что предпринимают депутаты, чтобы помочь своим избирателям, проживающим в аварийном и ветхом жилье? На этот вопрос ответил секретарь Усть-Каменогорского городского маслихата Александр Светаш.
- Выход только в том, чтобы больше строилось государственного жилья, - сказал главный депутат города. – Объём вводимого жилья, построенного за счёт бюджета, увеличивается, поэтому в прошлом году и удалось выделить 6 квартир для проживающих в аварийных и ветхих домах. Но полностью решить эту проблему пока не удаётся, из-за отсутствия средств. Мы обращаемся в областной маслихат, чтобы городу увеличили процент отчисления средств, остающихся на нужды Усть-Каменогорска, и нам удалось немного повысить этот процент. Сейчас упор сделан на ремонты дорог, вы видите, как меняются улицы города. Но своими силами городскому бюджету не решить задачу увеличения строительства жилья, нужна помощь и областного, и республиканского бюджетов.
- Поднимают ли депутаты вопрос о более рациональном расходовании бюджетных средств? Например, полмиллиарда тенге было потрачено на обустройство «Арбата» - пешеходной улицы протяжённостью в несколько десятков метров. Проект весьма сомнительный с точки зрения пользы для горожан. А ведь эти средства можно было бы направить на строительство дома для переселения из аварийного и ветхого жилья, или на покупку квартир на вторичном рынке. На полмиллиарда можно было бы купить около 60-70 квартир, вот и половину семей уже переселили бы.
- По закону любые передвижки в бюджете мы не можем утверждать без согласия акима, - сказал Александр Светаш.
Ну и что? Требуется согласие акима – поставьте вопрос. Вдруг аким проникнется чувством сострадания к аварийно-барачным жителям и согласится, что вместо «Арбата» лучше людей переселить? А не согласится – у депутатов есть право поднять вопрос о доверии акиму города. Но, можно с полной уверенностью сказать, что не будут депутаты ставить вопрос о передвижке средств, чтобы убрать на помпезные проекты и направить на народные нужды. И уж тем более не будут даже в страшном сне выражать недоверие акиму. Нынешний депутатский корпус, состоящий почти на 100% из директоров и бизнесменов, а также членов партии «Нур Отан», вряд ли способен на такие решительные действия.
Ничего не говорится о решении проблемы ветхого и аварийного жилья и в проекте Стратегии развития Усть-Каменогорска до 2050 года. Заместитель руководителя городского отдела экономики и бюджетного планирования Елена Ухоботова пояснила, что проект Стратегии разрабатывается на основе действующих законов, государственных программ, целевых индикаторов. Кстати, такого индикатора, как снижение аварийного и ветхого жилья, нет и среди критериев оценки работы акимов.
- Мы в основном работаем по пятилетним программам, - сказала Елена Евгеньевна. – При этом Стратегия – это не застывший документ, она будет корректироваться, жизнь не стоит на месте. Есть такой целевой индикатор, как обеспеченность жильём. В проекте стратегии записано, что к 2050 году обеспеченность в Усть-Каменогорске должна достигнуть 30 кв. м. на человека (сейчас – 23,2). Согласно проекту стратегии, убыль ветхого и малоценного жилья за предстоящие 30 лет составит 34,9 тыс. кв.м.
Не совсем понятно, что такое «малоценное жильё». Ветхое жильё вроде бы будет убывать, но в компании с «малоценным». Под этой категорией, видимо, подразумеваются какие-то старые дома в центральных районах города, чтобы освободить место для нового строительства. Почти 35 тыс. кв. м за 30 лет – чуть более 1000 кв. м. в год, а точнее – 1 163. Если взять в среднем площадь квартиры в 50 кв. м., то, получается, что «убыль» составит примерно по 20 квартир в год. Негусто. Таких домов в городе 38, значит, ориентировочно, по одному дому в год. Не очень впечатляющие и обнадёживающие планы.
А сколько всего планируется построить жилья в Усть-Каменогорске в предстоящие три десятилетия? В проекте Стратегии поразительно точная цифра – 7 млн. 269,3 тыс. кв. м. Из них власти запланировали 4 млн. 239,1 тыс. кв. м. индивидуального жилищного строительства. В эту категорию аварийно-барачное население вряд ли попадёт, может, единицы рискнут взяться за стройку своего дома. Остаётся лишь 3 млн. 30 тыс. кв. м. многоэтажного строительства. Сколько из этой площади будет построено за счёт бюджета, а сколько за счёт частных инвестиций –
неизвестно. Предположим соотношение 60 на 40, т.е. 60% государственного жилья, 40% частного. Получается 1,8 млн. кв. метров государственного жилья. При средней площади в 60 кв. метров получается 30 000 квартир, как раз по 1000 квартир в год. Если из 1000 будут по 20 квартир давать аварийщикам, то через 7 лет можно проблему закрыть. Но это радужные прогнозы, в которые, похоже, не верит и сама власть.
- Нам бы к 2050 году обеспечить жильём все 12 000 очередников, стоящих сейчас в очереди, - рассуждает начальник городского отдела жилищных отношений Фархат Жилибаев. – А ведь за это время появятся новые очередники.
За эти три десятилетия появятся не только новые очередники, но и новые дома, которые перейдут в категорию ветхих и аварийных. Первые кандидаты – многочисленные «хрущёвки», которые давно уже «переросли» свой срок эксплуатации, но до сих пор живут и дают жилище людям, и пользуются популярностью на рынке жилья. Конечно, они простоят ещё какое-то время, но ничего вечного нет. Если не делать капитальный ремонт, то и эти советские пятиэтажки станут ветхими и аварийными. А пока ещё не было примера за последние 30 лет, чтобы жильцы за свой счёт сделали капитальный ремонт.
Так что же получается? Неужели, как всегда, проблема не будет решаться, как говорят, «пока гром не грянет»? Если что-то сгорит, или обрушится, да ещё и с человеческими жертвами, сразу найдутся и деньги, и стройматериалы… Не дай Бог! Неужели в большом 350-тысячном городе, крупном промышленном центре, нет возможности переселить 143 семьи из аварийного жилья?! Ведь всего-то и нужно построить одну пятиэтажку! Или возможности есть, но нет желания у власти?
Денис Данилевский