Молодого человека сначала осудили, а затем оправдали. Он в шоке. И вы тоже будете в шоке. 17 сентября 2017 года от врача бригады скорой помощи поступило сообщение о том, что у себя дома скончался гражданин С. В тот же день факт смерти зарегистрирован. Начато досудебное расследование. А на следующий день, 18 сентября, был задержан подозреваемый Д., который 15 сентября 2017 года вместе с С. распивал спиртные напитки, и нанес тому телесные повреждения. 
В тот же день Д. был взят под стражу. 20 сентября деяния Д. квалифицированы по части 3 статьи 106 Уголовного Кодекса Республики Казахстан «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего».
Не будем долго рассуждать. Только «голые факты». Уже 18 октября 2017 года было заключение эксперта: «Травма причинена незадолго (в пределах 24 часов) до наступления смерти и имеет прямую связь с причиной смерти». А драка, как указано в материалах дела, произошла именно 15 сентября. То есть, не в пределах 24 часов, а гораздо больше! Однако вопрос о получении телесных повреждений, причинивших смерть при падении с высоты собственного роста, не был задан эксперту.
Казалось бы, все – надо Д. выпускать, и искать настоящего виновника, либо определять – не стало ли причиной смерти падение погибшего с высоты собственного роста? Не выпуская Д. из-под стражи, 22 ноября 2017 года старшим следователем СО УВД Усть-Каменогорска, майором полиции, вынесено постановление о назначении комплексной судебно-медицинской экспертизы. В описательной части постановления майор сам пишет, что «согласно заключения судебно-медицинской экспертизы… давность наступления смерти может ориентировочно составлять в пределах 12-24 часов до момента вскрытия».
В ответ он получает: «На разрешение экспертизы поставлен ряд вопросов, обоснованные ответы на которые уже даны в рамках проведенной первичной экспертизы, а также указано о необходимости в привлечении для производства экспертизы в качестве специалистов врача — травматолога и нейрохирурга, которые не компетентны в вопросах установления давности, механизма образования повреждений и причинной связи их со смертью, что противоречит ст.ст. 273, 282 УПК РК и является нарушением указанного Кодекса…. Вышеизложенное дает основание… вернуть материалы без исполнения».
Ой, дорогие сограждане! Если старший следователь, да еще майор назначает экспертизу, да еще комплексную, с теми же вопросами, на которые даны ответы, да еще с нарушением норм Уголовно-Процессуального Кодекса, тогда остается воскликнуть: каков уровень остальных следователей в правоохранительных органах?
Но, и это еще не все. 21 декабря 2017 года, имея на руках сведения о том, что «давность наступления смерти может ориентировочно составлять в пределах 12-24 часов до момента вскрытия», старший следователь СО УВД Усть-Каменогорска, капитан полиции (уже другой следователь) вновь назначает комплексную экспертизу.
Капитану был проведен правовой ликбез на тему экспертиз. Капитану ответили, что надо назначать не комплексную, а дополнительную экспертизу, так как есть необходимость решения дополнительных вопросов. А комплексная — назначается, когда для установления обстоятельств необходимы исследования на основе разных отраслей знаний.
Все это время, пока майор и капитан повышают в переписке уровень знаний процессуального законодательства, Д. находится в СИЗО Усть-Каменогорска, условия содержания в котором, мягко сказать, не совсем соответствуют Минимальным Стандартным правилам обращения с заключенными.
И что, вы думаете, Д. освободили из-под стражи? Не тут-то было! Обвинительный акт был утвержден процессуальным прокурором прокуратуры Усть-Каменогорска 17 февраля 2018 года. И дело пошло в суд.
Но, суд-то должен был обратить внимание на экспертизу? Суд №2 Усть-Каменогорска обратил внимание! И вынес приговор аж 30 мая 2018 года, то есть спустя 8 месяцев, которые Д. провел в СИЗО: «Признать… виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 106 ч.3 УК РК, назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 8 (восемь) лет с отбыванием наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы средней безопасности». Да, мы не ошиблись – именно виновным. И государственный обвинитель, как мы поняли, не отказался от обвинения.
Осужденный подал апелляционную жалобу. Апелляционная коллегия назначила комиссионную экспертизу. Вывод экспертизы: «Данная травма причинила тяжкий вред здоровью… причинена в пределах 24 часов к моменту наступления смерти и состоит в прямой причинной связи с наступлением летального исхода».
Последовал оправдательный приговор, вынесенный лишь 4 октября 2018 года. И все это время Д. находился под стражей!
Внимание, вопрос: кто ответит за разгильдяйство должностных лиц? Ведь в постановлении апелляционной коллегии указано: «Из заключения эксперта … 18 октября 2017 года следует, что … черепно-мозговая травма причинена незадолго (в пределах 24 часов) до наступления смерти и имеет прямую связь с причиной смерти ….
Органами досудебного преследования установлено, что «Д» (ред.) нанес телесные повреждения, повлекшие впоследствии смерть «С». (ред.) в ночь с 15 на 16 сентября 2017 года около 01.00 часа. Тогда как из анализа представленных доказательств следует однозначный вывод, что закрытая черепно-мозговая травма, послужившая причиной смерти … причинена потерпевшему 16 сентября 2017 года после 19.00 часов. Данный вывод следует, как из заключения эксперта … от 18 октября 2017 года, так и заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы … от 25 сентября 2018 года согласно которой смерть С. (ред.) наступила 17 сентября 2017 года около 20.00 часов.
Также согласно выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 25 сентября 2018 года образование закрытой черепно-мозговой травмы при падении с вертикального положения тела на плоскость, с учетом характера и локализации, не исключается. Возможность получения травмы при падении с высоты собственного роста подтвердил эксперт … в суде первой инстанции».
То есть, информация, по сути, была известна двум старшим следователям, процессуальному прокурору и судье первой инстанции. Но, все они сошлись на одном – виновен. В результате, Д. провел под стражей незаконно, по нашим подсчетам, с 18 сентября 2017 года по 4 октября 2018 года 381 день.
Отвлечемся от морального вреда и перейдем к вреду бюджетному.
Итак, на 1 сутки нахождения следственно-арестованного в СИЗО приходится 865 тенге на питание. Кроме того, постельные принадлежности на 1 год стоят 6 000 тенге, зубная щетка и паста на 1 месяц стоят 700 тенге, точному учету не подлежат лекарственные средства и препараты. Итого, Д. только на питание получил из бюджета 381 * 865 = 329 565 тенге, плюс 6 000 за постель, плюс 700 * 14 = 9 800 тенге (14 месяцев, так как, скорее всего, на октябрь были выданы в полном объеме). Итого, общая сумма, без учета лекарств, составила 345 365 тенге. Дополнительно к тому, как следует из апелляционного приговора, на экспертизы было потрачено 282 504 тенге.
К сожалению, нам не сообщили размер заработной платы следователя, «поскольку запрашиваемые сведения относятся к информации с ограниченным доступом». То есть, вы, уважаемые налогоплательщики, не вправе знать – сколько «проели» два бездарных старших следователя, не умеющих назначать экспертизы и не видящих результатов, дающих основания считать Д. невиновным.
А мы, давайте, рискнем и подсчитаем чисто гипотетически условную зарплату. В конце концов, погонники, начавшие реформу с замеров формы, сами виноваты, что не хотят раскрывать заработную плату. Допустим, старший следователь получает среднюю заработную плату 150 тысяч тенге. До экспертизы следователь отработал нормально. С ноября 2017 года по февраль 2018 года следователь, работал «вхолостую», неверно назначая экспертизы и имея достоверные сведения о невиновности Д. Но, зарплату исправно получал. Допустим, в производстве у него 30 дел. Получив за 4 месяца 600 тысяч, его зарплата на 1 дело составит 600 000 зарплаты / 30 дел = 20 000 тенге. Напоминаем, это чисто гипотетически.
Допустим гипотетически, что и процессуальный прокурор получает за 1 дело 20 000 тенге. Сколько получает судья? Как-то писалось, что судья районного суда получает 220 тысяч тенге. Допустим, у него в производстве 60 дел в месяц: 220 000 / 60 дел * 3 месяца = 11 000 тенге. Итого, все трое получили 51 тысячу тенге зарплаты за данное дело.
В областном суде уже 3 судьи, и уровень зарплаты выше. Добавим сюда расходы на конвоирование на каждое судебное заседание. Заседаний было, судя по базе суда, 7 в областном суде и 20 в суде первой инстанции. Возьмем гипотетический тариф в 500 тенге за поездку в один конец. Это 27 * 2 * 500 = 27 000 тенге.
А теперь обратимся к правам гражданина. Его нахождение в СИЗО влечет для него:
1) Длительное нахождение в камере.
2) Личный обыск, дактилоскопирование, фотографирование, досмотр вещей.
3) Сон не более 8 часов в ночное время.
4) Прогулку не более 1 часа в сутки в специальном бетонном прогулочном дворике.
5) Свидание с родственниками с письменного разрешения органа, ведущего уголовное дело, не более 2 раз в месяц под контролем сотрудника учреждения.
6) Питание, строго лимитированное нормами бесплатного питания, достаточное только для поддержания здоровья и сил.
7) Площадь проживания чуть более 2,5 квадратных метров.
8) Риск получить телесные повреждения, либо заболевание.
9) Обязанность производить убору камеры, в том числе туалет, состоящий из чаши Генуя. Что такое Чаша Генуя? Вот фотография.
В ходе гражданского дела по иску о возмещении вреда, третье лицо – Департамент полиции Восточно-Казахстанской области (ранее был ДВД ВКО) – «кивнул» в сторону Министерства финансов Республики Казахстан. Мол, иск должен быть всецело к ним адресован, а не к нам. Тут они правы. К сожалению!
Реалии же таковы, что надо пересмотреть действующее законодательство. И за такую «работу» следствие нужно обязать раскошеливаться из своего кармана, прокуратуру из своего кармана, а суд из своего кармана. Пропорционально «вкладу в общее дело». Да чтобы вплоть до понижения в звании или в должности! Это ведь уму не постижимо – иметь на руках сведения, вызывающие полные, не то что сомнения в виновности, а даже сведения о невиновности, но продолжать держать человека под стражей, причиняя вред не только ему, но и налогоплательщикам, поскольку бюджет формируется из наших с вами налогов!
Ответчик — Министерство финансов Республики Казахстан, кстати, в своем возражении также приводит доводы о том, что возмещать вред должен причинитель вреда. Но, объединило Департамент полиции и Министерство финансов одно – просьба в удовлетворении исковых требований отказать. Вероятно, по мнению государственных органов, быть осужденным на 8 лет за то, чего не совершал, и просидеть больше года в СИЗО – это равносильно курорту.
Впрочем, исковые требования Д. были удовлетворены, хоть и частично. Из запрашиваемых 2 миллионов морального вреда, удовлетворили 1 миллион. Из запрашиваемых 249 752 тенге имущественного вреда удовлетворили 210 тысяч тенге. А также взыскали 52 645 тенге судебных расходов. Итого, из бюджета будет выплачено 1 262 645 тенге. Добавим сюда расходы на содержание в СИЗО в 345 365 тенге (без учета лекарств и препаратов) и экспертизы в 282 504 тенге. Бюджетные расходы уже составят 1 545 149 тенге фактических. Добавим сюда 51 000 гипотетических тенге зарплаты и 27 000 гипотетических тенге конвоирования, а всего это 78 гипотетических тысяч тенге (их может быть меньше, а может быть и больше).
Вот и прикиньте: во сколько только фактически обошлась работа наших доблестных органов, одни из которых заняты пошивом новой формы, другие непонятно за чем надзирают, а третьи выносят обвинительный приговор, не видя очевидных доказательств невиновности.
Агентство правовой информации и журналистских расследований «Витязь»