— Угрозы религиозного экстремизма в нашей области нет, — заверил журналистов руководитель управления по делам религий ВКО Бейбыт Ашимов. – Религиозная ситуация стабильная. Конечно, есть последователи деструктивных сект, есть приверженцы салафизма, но с ними проводится работа, действуют информационно-пропагандистские группы. 
Кстати, работу таких информационно-пропагандистских групп подверг критике аким области Даниал Ахметов, заявив, что они действуют по старинке. Глава ВКО убеждён, что аксакалы не смогут перевоспитать молодых приверженцев нетрадиционных религиозных течений, и нужно искать новые методы работы. Видимо именно для внесения свежей струи в работу ведомства и был назначен новый руководитель, молодой, энергичный.
О новых методах работы начальник управления по делам религий пока не рассказал. Ведь на своём посту он к моменту проведения пресс-конференции находился всего лишь неделю. Автора этих строк интересовало – каким же подразделением Бейбыт Ашимов руководит? Кто ведёт бой за сохранение межрелигиозного согласия в нашей области, кто находится на передовой? Сколько сотрудников управления имеют квалификацию религиоведа? Могут ли они дать достойный отпор адептам религиозного экстремизма, и, прежде всего, в борьбе за умы людей? Зачем действуют две практически одинаковые структуры – управление по делам религий, и ТОО «Центр изучения проблем религии»?
Бейбыт Ашимов посетовал на малочисленность вверенного ему подразделения – всего 9 человек на такую огромную территорию, из них одна штатная единица пока вакантна. В ТОО «Центр изучения проблем религии» трудятся 10 человек. Из них 4 психолога, которые оказывают помощь людям, попавшим под влияние деструктивных сект, и 3 теолога. Аналитическую работу ведут специалисты с гуманитарным образованием. Выходит, что религиоведов в управлении нет. Потому что теолог и религиовед – это, всё-таки, разные специальности. Теолог – это богослов, занимающийся истолкованием религиозных доктрин о Боге и его сущности. Религиовед, в отличие от теолога, не учит, каков есть Бог, он не учит, как нужно верить в Бога. Он анализирует религию, является экспертом в религиозных вопросах. Таких профессионалов, судя по всему, в нашем штабе по делам религий пока нет. Сам Бейбыт Ашимов по образованию историк, закончил ВКГУ, и, по его словам, позднее в этом же университете прошёл специализацию по религиоведению.
Судя по размещённой на сайте управления по делам религий информации, основная работа действительно сводится к выездам в города и районы области информационно-пропагандистских групп, проведению «круглых столов», семинаров, выпуску буклетов, баннеров, роликов, некоторые из которых можно посмотреть тут же, на сайте. Ещё управление пресекает деятельность незарегистрированных религиозных объединений, а также привлекает к ответственности тех, кто совершает религиозные обряды в неустановленных местах. Это важная и нужная работа, но, наверное, недостаточная, чтобы окончательно снизить влияние деструктивных сект, нетрадиционных религиозных течений, и угрозу религиозного экстремизма.
Почему люди идут в эти секты? Почему едут в далёкую Сирию, воевать на стороне запрещённого в Казахстане «Исламского государства»? Уже в кулуарах пресс-конференции был приведён такой пример. Организация «Круг друзей Бруно Грёнинга» под видом лекций на тему оздоровления вовлекала народ в свои ряды. А почему народ пошёл на эти лекции? Да потому, что «Круг друзей» обещает чудесное исцеление от болезней, жизненных проблем. Если не может вылечить официальная медицина, если здравоохранение становится недоступным, но ведь болезни никуда не исчезают, и народ начинает искать исцеление в других местах. Если государственная медицина не может помочь не только необходимыми лекарствами, но и простым добрым словом, то в «Круге друзей» уж утешат и обнадёжат – это точно.
По данным КНБ для участия в боевых действиях в Сирии из Казахстана выехало 400 человек, и половина из них – женщины и дети. Это только выявленные факты. Что подвигло их на столь дальний и опасный путь? Почему люди, которые в обыденной жизни, к примеру, боятся поставить подпись в обращении против повышения тарифов, готовы идти в смертный бой вместе с религиозными радикалами? И ведь день и ночь нам, и им в том числе, объясняют, что религиозный радикализм – это плохо, это запрещено, за это накажут, это опасно.
Почему так распространён салафизм? Теолог из Актобе Аскар Сабдин в интервью «Центрально-Азиатскому порталу» полагает, что сегодня салафизм в Казахстане находится уже «под крышей» крупного бизнеса, религиозное течение стало вполне самодостаточным и не нуждается во внешнем финансировании. Своих новых сторонников салафиты, убеждён теолог, находят в вахтовых посёлках на нефтяных и газовых месторождениях в Западном Казахстане, и в учебных заведениях, где берут под защиту от поборов молодых студентов в обмен на посещение своих занятий, и соблюдение заповедей.
А зачем салафизм бизнесу? Наверное, для достижения своих политических целей. Когда число сторонников салафизма достигнет какой-то массы, почему бы с этим «пушечным мясом» не попытаться реализовать свои политические амбиции? А что имеется в ответ на распространение салафизма? На сайте управления размещён лишь маловразумительный одноминутный ролик. Недостаточно изучен и вопрос влияния деструктивных религиозных сект и на организацию «цветных революций».
Религиозный экстремизм меняет тактику. Всё чаще упор делается не на подпольные ячейки, а на экстремистов – одиночек. Последний пример – Берлин, где под колёсами грузовика, направленного в толпу, погибли 12 человек, десятки ранены. Отследить, выявить и обезвредить подпольные ячейки очень тяжело, а вот экстремистов – одиночек ещё тяжелее.
Много самых серьёзных и жизненно важных вопросов поднимает религиозная сфера. Это часть общества, и если общество больное, то всё больше людей будут искать утешение в религии, а значит, будет и повышаться риск их вовлечения, в том числе и в экстремистские течения. Нужно лечить общество, чтобы такие вирусы не проникали в общественный организм.
Мы не зря столь подробно остановились на квалификации бойцов религиозного фронта. На пресс-конференции задали вопрос и о подготовленности имамов. Почему от них верующие уходят к экстремистам?
— Это важнейшее направление работы нужно укреплять, — полагает председатель общественного объединения «Единство» Сергей Лебедев. — Вести сражение, именно сражение с религиозным радикализмом должны только высококвалифицированные профессиональные религиоведы. К сожалению после появления управления по делам религий в нашей стране ряд моих коллег оказался не у дел, а потом и вовсе…за рубежом с достойным вознаграждением за свой профессионализм. Современный религиовед — это не только специалист в области религии и деструктивных культов, но должен быть и аналитиком. Решающим фактором на занятие данной работой должно быть специализированное образование. В РК в настоящее время в ряде ВУЗов выпускают в достаточном количестве профессиональных религиоведов. Мы часто слышим о войне в Сирии. Это ужасно. А теперь вспомните «цветные революции» на постсоветском пространстве? Во всех из них был применён один сценарий: деструктивные культы, как детонатор социального взрыва, и обманутая молодёжь. Я рад назначению Бейбыта Ашимова, историка и религиоведа, – говорит Сергей Константинович. Сам Сергей Лебедев — специалист в области деструктивных религиозных течений. – Ещё до событий с алматинским стрелком государство выделило колоссальные средства для профилактики религиозного экстремизма, более 1,5 млрд. тенге, причём заказчиком этой работы является Генеральная прокуратура. К сожалению, я могу сказать, что идёт, на мой взгляд, лишь освоение этих средств. Упор делается на количество различных мероприятий, но не на качество работы. Между тем, пребывать в самоуспокоенности нет никаких оснований. Вспомните, что первые последователи экстремизма, отправившиеся в Сирию, в нашей области появились в Зайсане, вроде бы спокойном благословенном сельском крае. Схватка за умы, за души идёт самая серьёзная. И поражение в этой схватке недопустимо, оно будет иметь слишком большую цену.
Денис Данилевский
Аналитический центр Агентства
«Восточный экспресс»