Как же любят обливать грязью Советский Союз и наше советское прошлое нынешние руководители! Делают они это с каким-то сладострастием. И чаще всего говорят о «тотальном дефиците», пустых полках, очередях и прочих недостатках «тоталитарного строя». 
Только не говорят «хозяева жизни», что именно советский строй помог им пробиться из сельской глубинки на вершины власти, именно этот строй дал им бесплатное высшее образование, возможность реализовать себя, сделать карьеру. Попробовали бы они так продвинуться сейчас, в новые капиталистические времена! Много сейчас во власти бывших сельских пареньков и девчат?
Так вот, о дефиците и пустых полках. Дефицит действительно был, но это явление относится уже к концу 70-х – началу 80-х годов прошлого века, когда в стране вовсю шло разложение и загнивание. А пустые полки – это уже примета горбачёвского времени. Сейчас уже не секрет, что создавался дефицит искусственно, чтобы вызывать недовольство народа. Базы же были полны продуктов и товаров, и в перестроечное время изумленные журналисты писали, что на свалках валяется колбаса, масло, конфеты и другие продукты. В чётко разработанном и неукоснительно соблюдавшемся плане по развалу СССР создание дефицита продуктов и товаров первой необходимости было одним из главнейших пунктов.
Но даже в эти времена с прилавков не исчезал такой продукт, как сахар. Его всегда было полно, и стоил он по всей бескрайней территории Союза одинаково – 78 копеек за килограмм, рафинад стоил 84 копейки.
Могильщики советского строя говорили нам, что вот придёт капитализм, и наступит эра изобилия. Вот уже на исходе четверть века, как к нам пришёл капитализм. Июль 2016 г., Усть-Каменогорск. В городе нет сахара! 15 июля мы с женой объездили десятки торговых точек, нигде нет этого важнейшего продукта! Даже на знаменитой оптовке на ул. Мызы! Разобрали и рафинад. Оказалось, что сахара нет не только в продаже.
— К нам в фирму не поступает сахар, — рассказывает сотрудница предприятия, производящего кондитерские изделия. – Работа остановилась. Никто не думал, что сахар исчезнет совсем, поставок нет.
16 июля эта же сотрудница поведала нам, что сахар кое-как поступил, окольными путями из Семея.
Нам с женой всё-таки удалось взять сахар. В одном из торговых центров продавщица чуть ли не тайком сообщила, что сахар должны привезти, но будет он стоить 350 тенге за килограмм (неделю назад стоил 260 тенге). Что делать: стоять и ждать привоза?
— Давайте мы оставим Вам предоплату, — предложили мы продавцу.
Но ещё не исчезли человеческие отношения. Предоплату продавец не стала брать, но пообещала оставить нам мешок сахара. Мы взяли номер её мобильного телефона и уехали домой. Через 2 часа я позвонил, и, о, чудо – сахар действительно привезли!
Когда я приехал в торговый центр, сахара уже не было. Его расхватали влёт за полчаса, и это при том, что продавали сладкий продукт только мешками! Но наш заветный мешок лежал в дальнем углу, прикрытый от обзора рисом и мукой. Продавец сдержала слово! Конечно, я её совершенно искренно отблагодарил. Ведь дома нужно было доваривать варенье. Вот оно, счастье!
Итак, на 25-ом году капиталистических отношений мне удалось взять мешок сахара по сумасшедшей цене в 350 тенге за килограмм, да ещё из-под прилавка! Где же, граждане министры – капиталисты, ваше обещанное изобилие?! А новости о сахаре продолжали поступать и от знакомых, и от наших журналистов. В одной из крупных фирм, торгующей сахаром, выдавали лишь по 10 кг в руки. В каких-то магазинах – по 5 кг. Что там говорят об очередях в советское время, и о выдаче 2 кг колбасы на руки? А сегодня-то почему ограничения? Ответьте, министры – капиталисты! Нет ответа.
Потому что говорить нечего. Если сказать правду, то она будет слишком жестокой для народа. А придумать хоть какое-то правдоподобное объяснение исчезновению сахара – дело очень трудное.
Смотрю этикетку с нашего заветного мешка. Сахар местный, казахстанский. Произведён «Центральноазиатской сахарной корпорацией», на заводе, расположенном в Жамбылской области, Меркенском районе, посёлке Ойтал, на улице с весьма символическим названием – улица Революции,30. Год выработки – 2016. 
На сайте Центральноазиатской сахарной корпорации сведений о владельцах компании, естественно, нет. Сказано лишь, что компания основана в 2009 году, и является «надёжным и успешным поставщиком сахара». А также, что «Компания имеет мощности и возможности для производства необходимого количества сахара и обеспечения внутреннего рынка Республики Казахстан». Ранее в печать проникали сведения, что весь сахарный бизнес в Казахстане контролировал бывший зять президента, ныне покойный Рахат Алиев. Но затем, после разоблачения попытки государственного переворота, естественно, контроль над сладкой продукцией, как и над другими активами, он потерял, скрываясь за границей. Поэтому и год основания корпорации объявлен как 2009- й. Но это скорее, не год основания, а год смены собственника и названия. Кто сейчас делает деньги на сахаре – нам неведомо. Есть неофициальные сведения, но повторять их мы не будем, доказательств нет. Ясно, что человек этот непростой, вхожий в высшую элиту страны.
В корпорации 6 заводов, все они расположены на юге Казахстана. Меркенский завод, сахар производства которого мне посчастливилось купить, производит 650 тонн продукции в сутки, и перерабатывает 1400 тонн сахарной свеклы в сутки. Построен в 1934 году.
Коксуский завод: 1700 тонн свеклы в сутки, построен в 1934 году. Ескельдинский завод: 800 тонн сахара-сырца в сутки, эвакуирован в годы войны с Украины, работает с марта 1943 года. Таразский завод: сахар – сырец – 800 тонн в сутки, переработка свеклы – 3000 тонн, работает с 1937 года. Бурундайский завод: 450 тонн сахара в сутки, 1500 тонн свеклы, эвакуирован с Украины, работает с марта 1943 года. Алакольский завод построен в 1974 году, не работает последние 6 лет.
Для чего мы привели такие подробные сведения? Во-первых, показать, что мощности действующих пяти заводов вполне достаточны, чтобы обеспечить казахстанцев сахаром, как и сказано на официальном сайте корпорации. Кстати, Коксуский завод на ремонте. И так, якобы, происходит каждое лето, именно в момент наивысшего спроса на сахар. Во-вторых – обратите внимание, что все заводы построены в то самое «проклятое» советское время. Три завода – ещё в 30-х годах, два – эвакуированы во время войны, значит, пять из шести начали действовать ещё при «тиране» Сталине, один завод построен в 1974 году. Самому «молодому» заводу – 42 года. Значит, достались они прежним и нынешним сахарным королям в готовом виде, были ими приватизированы, и скорее всего, за копейки, в прямом смысле. Вряд ли они что-то вкладывали в их обновление и модернизацию. Судя по фотографиям, скорее всего, работают они еще на том самом оборудовании сталинского и брежневского времени. Ведь даже самый молодой Алакольский завод не действует уже 6 лет, с того самого момента, когда сменился собственник. Почему не работает? Не хочется денежки вкладывать? А ведь только на июльском взвинчивании цен сахарные короли явно заработают миллиарды. Вот они, денежки на яхты, элитные машины, дворцы в Лондоне, Дубаи, или на Лазурном побережье! Можно отбывать в отпуск куда-нибудь на Гавайи, и наслаждаться жизнью, она ведь явно удалась.
А где же власти? Власти молчат, или лепечут что-то невнятное. Может быть, потому, что как можно поднимать голос на «своих»? Где же посты партийного контроля партии «Нур Отан»? Где яростная защитница народа, первый заместитель городской партийной организации, депутат маслихата Майраш Екибасова? Ведь партийцы делают рейды по торговым точкам, вроде бы пытаются контролировать цены на важнейшие продукты! Что мешает им разобраться в этой ситуации и доложить в областную парторганизацию, а потом уже и в Астану? Наверное, гораздо проще сказать, что цены на сахар складываются в результате свободного рыночного ценообразования, баланса спроса и предложения, и никакому регулированию не подлежат. И это действительно так, ни одного закона сахарные короли не нарушили.
16 июля, как сообщили наши корреспонденты, сахар завозили в крупные торговые точки уже в больших количествах.
— Мешки разгружают с грузовиков, — сообщил журналист Дмитрий Алексеев, побывавший на Центральном рынке. – Привезли, наверное, несколько тонн. А где же этот сахар был раньше? Продают уже по 400 тенге за килограмм!
Похоже, что операция «Сахар» успешно завершена. Придержав сладкую продукцию, сахарные короли создали искусственный дефицит, и теперь народ уже готов брать сахар по любой цене, только бы имелся в продаже! И ничего сверхъестественного и удивительного в этом нет. Так происходит каждый год. Сахарные бароны подсчитывают прибыль, а народ – очередные убытки. Какая будет следующая операция? «Бензин»? «Лекарства»? «Гречка»? «Манка»? «Канцелярия для школьников»? Хоть что-нибудь скажет власть в отношении сахарного беспредела? Потом, когда ажиотаж пройдет, сахарные короли милостиво уменьшат цену, скажем, до 300 тенге, и вот тогда власти протрубят – видите, цену же снизили.
Впрочем, чего плакаться. Мы же сами захотели «сладкой жизни», как при капитализме. Чтобы витрины были яркие, сияющие, чтобы девки голые на обложках и в кино, море удовольствий. Вот вам и «сладкая жизнь» по полной программе, господа-товарищи!
Денис Данилевский