Новый закон «об общественных советах» призван повысить прозрачность деятельности власти и привлечь граждан к участию в управлении государством, к принятию решений. 
Честно говоря, эти слова уже набили оскомину. Об этом говорят с разных высоких трибун уже два десятилетия. Однако, дальше слов дело не двигается. Действительно ли государство хочет активизировать своих граждан, советоваться с ними при принятии решений, или это очередной маскарад для западных стран, для «цивилизованного мира»?
Уже сам факт принятия специального закона, регулирующего работу общественных советов, вызывает интерес. Какие эмоции он вызвал? По душе ли гражданскому обществу нововведения? И как будут чувствовать в одной упряжке слуги народа, чиновники и общественность? Обсуждение нового Закона «Об общественных советах» в Восточном Казахстане прошло весьма активно. И это не удивительно. Ведь опыт работы у общественности Востока Казахстана в данном направлении солидный — 9 лет. Порядка 40 представителей гражданского общества собрались за круглым столом, чтобы оговорить все пункты нового закона, вступающего в силу 1 января 2016 года. С одной стороны — его перспективы, с другой – присутствия ряда весьма спорных моментов в нём.
Оценку новому Закону дал главный региональный общественный специалист по такой теме, заместитель председателя Совета общественности ВКО Олег Чернышов:
— Многие вещи, прописанные в этом законе, соответствуют практике работы уже существующего 9 лет Совета общественности ВКО. Но, в то же время, в новом Законе имеются противоречия. Тем не менее, Закон принят, и нам всем нужно перестраивать свою работу в соответствии с его нормами.
Какова основная цель принятого Закона? В чём его новизна? В каких своих моментах он открывает новые возможности для общественности, а какие пункты пока остаются не слишком понятными? Эти вопросы требуют обстоятельного ответа. Нужно подчеркнуть, что до сегодняшнего дня цельного регулирования деятельности в сфере общественных советов не было. То есть, нормативная база для их существования была фрагментарной, размытой, не совсем конкретной, зачастую опускающаяся на уровень подзаконных документов. Действительно, в этой сфере функционирует уже сложившаяся система связей между государством и обществом. На разных уровнях у нас функционируют многочисленные советы и комиссии, образованные госорганами, в деятельность которых вовлечены представители гражданского общества. Примеров тому множество. Только под эгидой Ассамблеи народа Казахстана по стране действуют 370 советов общественного согласия. Общественные советы созданы при министерстве внутренних дел, некоторых других госорганах. И поскольку статус и полномочия таких советов на уровне законов до последнего времени были не определены, всё в итоге оказывается в зависимости от воли руководителя госоргана. Между тем, из года в год растёт общественная активность, различные негосударственные структуры пытаются коллективными усилиями отстаивать свои права и интересы, заявляют о собственном видении путей повышения качества жизни людей. Поэтому само время требует принципиально новых подходов. Нужна самостоятельная площадка, с которой выражалось бы мнение гражданского общества по всем наиболее важным, общественно значимым вопросам. Новый закон предлагает такую площадку, которая мыслится разработчикам нового Закона «Об общественных советах», как поле для поиска общих интересов между государством и обществом, а не для противостояния и выяснения претензий друг к другу.
Есть в новом Законе и изменения по полномочиям общественных советов. Перечислим главные из них: обсуждение проектов бюджетных программ, развития территорий, других стратегических программ и проектов; обсуждение отчётов об их реализации; участие в разработке и обсуждении проектов нормативных правовых актов, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан; рассмотрение обращений юридических и физических лиц и т.д. Сказано в законе и о контрольных полномочиях общественности. Она будет сконцентрирована на таких формах, как: общественный мониторинг, общественное слушание, общественная экспертиза.
Выразил Олег Чернышов в своём выступлении по новому Закону «Об общественных советах» и наличие в нём определённых противоречий и не ясностей, в частности:
— Не совсем ясны нормативы, по которым будут рассматриваться кандидатуры для работы в общественном совете. С одной стороны, совет вроде как общественный, а требования к кандидату для работы в таком совете, тем же экспертом, предъявляются как к кандидату на занятие государственной должности, со всем известным сбором различных разрешительных и подтверждающих справок. Совершенно не ясна материальная база существования такого совета. Организация хоть и общественная, но работы там хватает, и чтобы делать её качественной и продуктивной, нужны профессиональные эксперты, труд которых нужно оплачивать.
Наконец, о главном. Если вы обратили внимание, то в новом словосочетании «общественный совет» исчезло уточнение «при акиме области», на что нам всегда раньше указывали, намекая на то, что мы являемся неким придатком к этой власти. Теперь, когда такое уточнение исчезло, появилось обязательное квотирование участников общественного совета, по которому 1/3 мест в таком совете обязательно должна быть отдана представителям государственной власти. Как это воспримут люди? Как государственный надзор и контроль над общественной организацией? И не подменит ли, или дополнит собою, общественный совет работу маслихатов? Ведь многие функции их деятельности совпадают.
Такую обеспокоенность поспешила смягчить заместитель руководителя управления внутренней политики ВКО Ирина Смит. Она в общих чертах выразила надежду, что со временем, когда в ходе формирования новых общественных советов, которое уже должно проходить с учётом новой нормативной базы, будет найдена оптимальная форма по деятельности таких советов. Сейчас же, когда ещё не утверждены «Положения об общественных советах», в которых и будут разработаны конкретные механизмы по формированию и деятельности общественных советов, проявлять скепсис к новому Закону не продуктивно.
Также представитель исполнительной власти разъяснила некоторые заложенные в новый Закон, преимущества, которые, по её словам, должны только повысить результативность общественных советов. Во-первых, обязательное участие в общественных советах представителей государственной власти должно будет сократить дистанцию прохождения инициатив от общественности до власти, а значит, заставит её более оперативно реагировать и отвечать на запросы и пожелания, выраженные населением. Во-вторых, общественные советы никак не смогут стать простыми дублёрами маслихатов, тем более подменять их функции, о чём забеспокоились некоторые общественники. Кардинальное различие в полномочиях этих институтов заключается в том, что маслихаты — это органы представительной власти на местах, которые выносят решения, обязательные для исполнительных органов власти. Общественные советы будут иметь другой статус – консультативно-совещательного, наблюдательного органа, который вырабатывает лишь рекомендации. Но рекомендации рекомендациям рознь. К сожалению, нередко их просто игнорируют. Однако, по новым нормам, прописанным в законе, рекомендации общественного совета будут строго обязательными для рассмотрения госорганами, которые принимают по ним предусмотренные законодательством решения и дают мотивированные ответы. Это очень важная, концептуальная норма закона, которая должна помочь выстроить такие отношения между гражданским обществом и госорганами, когда последние не смогут игнорировать мнение общественности.
Дальнейшей темой работы заседания Совета общественности ВКО и стало обсуждение типового положения об Общественных советах. Учитывая сложившийся опыт, а также острую необходимость прописать ряд моментов в деятельности Общественных советов, участники обсуждения решили составить не только рекомендательные письма к парламентариям по разработке положения, но и выработать рекомендации, которые могли бы отразить все спорные моменты. Важным моментом явилось и утверждение новых экспертных групп, которые будут держать на контроле такие важные для региона темы, как: социальная, межэтническая и межнациональная нравственность, а так же продвижение инновационных изобретений и рационализаторских идей. Участники встречи уверены, что при активной позиции общественности все возникающие вопросы можно будет решить. Главное — не стоять на месте.
Было решено продолжить обсуждение на более конкретной основе после того, как будут озвучены «Положения» о работе общественных советов, в которых, как надеются участники заседания, будут учтены их рабочие пожелания и прописаны чёткие рамки по работе новых общественных советов. Такое продолжение может осуществиться уже в декабре, после чего и будет дан старт обновлённой работе общественных советов по ВКО.
БУДЕТ ЛИ ДЕЛО, ИЛИ СНОВА ТОЛЬКО БОЛТОВНЯ?
Учитывая прозвучавшие на заседании основные мнения по поводу нового закона «Об общественных советах», всё же в итоге пока создаётся впечатление, что «гора, родила мышь». Да, с юридической точки зрения новый закон покончил с двусмысленным, чуть ли не «партизанским» статусом Советов общественности – «при акиме области», или при таком то государственном ведомстве, что уже указывало на его зависимость от государства. Теперь маски сброшены. И дело не просто в перестановке слов в словосочетании – «Совет общественности» или «Общественный совет». Главное, на законодательном уровне принято, что в общественные советы будут в обязательном порядке входить представители государственной власти. И не беда, по мнению разработчиков нового закона, и тех, кто его утверждал, что при этом именно общественная составляющая статуса таких советов окончательно может сойти на нет.
Многовековой опыт нашего общества подсказывает, что как только государство входит в какое-либо общественное поле, то оно неизбежно начинает диктовать там свои правила игры. Слишком неравные, до сих пор, весовые категории у государства и общественности. За спиной одних стоит монолитный государственный аппарат с огромным административным ресурсом, за спинами других – финансово-материальная немощь, помноженная на внутреннее общественное разномыслие, на расслоение по групповым интересам, на слабую организационно-исполнительную дисциплину и т.д. В этом сказывается наша история. В новейшее время мы опять потянулись за иностранными стандартами государственно-общественной жизни, то есть пытаемся соскочить, хотя бы внешне, с занозы абсолютной государственной власти – в очередной раз пытаемся внедрить у себя эффективный институт гражданского общества, мнение которого было бы весомым при определении стратегии развития государства и текущей жизни населения. Такие благие намерения были и в период утверждения капитализма в Российской империи (Положение о земствах 1864 г.), и в советскую эпоху раннего периода. Но всегда господином всей ситуации по взаимодействию властных и гражданских структур в итоге оказывалось государство. Почему? Да хотя бы потому, что именно от государства и шёл первоначальный позыв на помощь от «низов», во время трудных для страны времён. Как только опасность уменьшалась, государственная власть вновь переставала нуждаться в партнёре от общества, предпочитая управлять в одиночку. Отсюда нет таких обкатанных в практике методов по самостоятельному вызреванию потребностей в конкурентном с государством гражданском обществе. Нет той долгой и вполне успешной внутренней истории по этому вопросу, как скажем в Европе, на которую мы желаем походить в разрезе создания демократического общества. За Европой стоят вековые исторические обретения, начиная чуть ли не с поздней Римской империи – борьба плебса за гражданские права, изматывающее состязание с феодалами средневековых европейских городов за свои вольности, и тому подобное. У нас, по сути, такого опыта нет. Там гражданское общество более опирается на собственные возможности и ресурсы, в том числе и материальные, для организации собственной работы по контролю над государством, пользуясь при этом широкой гаммой возможностей – от получения тех же госзаказов, до выхода на частные финансовые круги, заинтересованные в таком контроле. У нас по — прежнему основным источником функционирования общественных организаций остаётся госзаказ. Частный бизнес в малой мере готов содержать общественников.
Отсюда можно даже сделать парадоксальный общий вывод – а может, новый закон и к лучшему? Ведь действительно, тогда появляются дополнительные возможности по оказанию поддержки, естественно, материальной, со стороны власти. Не захочет же какой-нибудь чиновник, включённый в состав общественного совета, смотреть на страдания рядовых общественников, если не на что провести, допустим, экспертизу по состоянию экологической безопасности, или уровню оказания медицинской помощи. Для проведения таких экспертиз требуются люди, их время, транспорт, оборудование, и ещё много важных условий. Откуда всё это взять и оплатить? Проще всего за счёт подключения к таким экспертизам административного или государственного ресурса. И тогда быстро найдутся и деньги, и транспорт, и оборудование, а значит, и люди, желающие проводить «общественную» экспертизу или мониторинг. Вот только о чистоте такого понятия, как «общественная», при таких советниках и консультантах, почти полностью поставленных под контроль и указания «общественных чиновников», можно будет не вспоминать.
ВЛАДИМИР САХАРОВ