В обвинительном заключении написано, что обвиняемый техник-водитель десантно-штурмовой заставы в период с марта по ноябрь 2009 года совершал хищение бензина и моторного масла, выдаваемого для заправки закрепленной за ним машины ЗИЛ-131. Однако следствие не установило способ совершения преступления и не выявило – куда ГСМ сбывались. Но, будет ли подсудимый оправдан?
Слил и съел….
Можно спеть куплет: «Сливал он масло и бензин, будучи невидим», – когда узнаешь подробности дела. Никто не видел, как подсудимый сливал бензин и масло, как все слитое он выносил за пределы заставы, и куда девал потом. Однако обвинение пишет, что хищение производилось путем подделки километража в путевых листах, а украденные объемы подсчитали вплоть до граммов. Да-да, до граммов, не смейтесь…. Вот некоторые выдержки из обвинительного заключения:
6 апреля 2009 года подсудимый проехал 572 километра, израсходовав по нормам расхода ГСМ 263,1 литра бензина, указал 269 литров бензина и 5 килограммов масла. Излишки – 4,3 килограмма бензина (304,27 тенге) и 100 граммов масла (18,64 тенге) – присвоил себе. 14 июня 2009 года, проехав 54 километра и израсходовав 24,8 литра бензина, указал расход 25 литров, а образованные излишки – 100 граммов бензина (8,27 тенге) и 3 грамма масла (51 тиын) – присвоил себе. 15 июня 2009 года, проехав 160 километров и израсходовав по нормам 73,6 литра бензина, указал 74 литра и расход масла 2 килограмма, а образованные излишки – 400 граммов бензина (20,67 тенге) и 7 граммов масла (1,27 тенге) – присвоил себе.
И дальше в том же духе: 300 граммов масла, 200 граммов масла…. Как будто бутерброды намазывают. Хотя, конечно, в некоторых случаях указаны и сотни килограммов бензина и килограммы масла, а общие объемы насчитали 2507,1 килограмма бензина и 61,06 килограмма масла, на сумму 196613,99 и 10785,3 тенге соответственно, звучит это довольно-таки смешно.
Но, смех смехом, а обвинение разошлось не на шутку. Пишут, что, находясь в трудовом отпуске, подсудимый заполнил путевой лист и похитил ГСМ. А где же надзор? Почему молчал? Об этом ни слова…. Ладно, бензин! Подъехал к дому, воткнул в бензобак шланг, вдохнул и слил! А как слить незаметно масло, если с утра в поездку, проехал сотню километров, вечером вернулся уставший и нервный? Ведь для этого нужно поставить ЗИЛ на смотровую яму, и добраться до масла, снимая (не будем вдаваться в подробности) различные детали на виду у должностного лица, отвечающего за гараж. А потом, слив масло, унести домой, а все снятое поставить на место, чтобы с утра в рейс! И кому нужно «отработанное», на котором проехали сотню километров, масло? А ведь если ежедневно сливать и доливать в ЗИЛ-131 масло, то при поездке двигатель рано или поздно, заклинит на очередном подъеме! Все эти обвинительные данные, мягко говоря, кажутся нам сомнительными. А сомнения, как известно, должны трактоваться в пользу обвиняемого.
Следствие до того дошло, что некоторых свидетелей следователь, со слов этих свидетелей, прямо на процессе подговаривал уговорить подсудимого признаться в совершенном преступлении и попросить прощения. Ну, детский сад, да и только! Скажи, мол: «Простите дяденьки, я больше не буду». И тогда, условный срок, а так 5 или 7 лет. Но, смысл признаваться в том, что не совершал? И о каком условном сроке можно говорить, если признаешь вину?
Может быть, следствие хотя бы нашло свидетелей выноса и сбыта краденных ГСМ? Но, ни в ходе судебного процесса, ни в обвинительном заключении, ни в приговоре об этом нет ни слова! И это тоже настораживает! Следствие пишет, что все хищения были совершены путем внесения в графы путевых листов изменений. Целая стопка путевок, в которых исправлялся километраж и расход бензина, легла в основу обвинения. Только вот 1 и 15 июля 2009 года дежурные по автопарку вообще сами, как говорится в обвинительном заключении, сверяли данные спидометра и вписывали их в журнал выхода машин. А значит, все данные до этого дня, должны были либо совпасть, либо не совпасть с данными учета. И, либо должна быть проверка и наказание, либо все сплошное недоразумение. И об этом тоже ни слова (где же должный армейский надзор?)! А в ноябре, вдруг, «вспомнили все». Эти же путевки впоследствии исследовались судебно-почерковедческой экспертизой.
Цифры и факты
Следствие привлекло в качестве специалистов служащих воинской части. Им вручили путевые листы, расходные ведомости ГСМ, книгу выхода и возвращения машин воинской части, журнал учета передвижений автомашин по участку, журнал учета передвижений машин оперативным дежурным, журнал учета выхода машин с КПП, суточные наряды и материалы предварительной проверки. Специалисты насчитали хищения на 185 тысяч тенге. Что ну никак не совпадает с указанной выше суммой. Большую сумму насчитала уже судебно-экономическая экспертиза.
Ну, а как можно исправлять километраж, не исправляя показания спидометра путем отматывания счетчика? Сделали экспертизу. Она показала люфт до 2 миллиметров в месте соединения счетчика, что является признаком демонтажа. Однако подсудимый ли снимал счетчик, или не подсудимый – экспертиза не показывает, это не в ее полномочиях. Но, ведь в определенный период времени машина передавалась другому служащему из-за ухода подсудимого в отпуск. А вдруг демонтировал счетчик сменщик? Ответ на этот вопрос в ходе судебного процесса мы, по крайней мере, так и не получили.
Не сплю, потому что знаю, кто охраняет…
Помните анекдот: до армии не спал – не знал, кто охраняет. В армии не спал – охранял. После армии не сплю – знаю, кто охраняет? Так и в нашей истории. Подсудимый свою вину ни на следствии, ни в суде не признал и пояснял, что некоторые путевые листы заполнял за другого человека под его диктовку. А потом рассказал: в воинской части, оказывается, такой бардак, что мы можем предположить – это и привело к внесению исправлений! Например, в прениях говорилось, что сухой паек военным на время поездки не предоставлялся, и приходилось совершать «левые» поездки за продуктами в магазин, а журналы перемещений автомашины заполнялись таким бездарным и безответственным способом, что на машине можно было уехать к «черту на кулички», и никто бы не догадался! Были отклонения от маршрута и для объезда различных «отметок», то есть объектов без названия.
Замначальника части, выступая в качестве свидетеля на следствии, показал, что маршруты, указанные в путевых листах не подтверждает. Якобы машина на пограничные заставы, указанные в них, не заезжала, что также подтверждается журналами учета входа-выхода транспорта на заставы. А продукты питания служащие не покупали, так как их обеспечивает питанием специальная машина. Возникает резонный вопрос: куда же военные ездили? К «теще на блины»? Тогда ясно, куда и масло девалось – им просто блины смазывали.
Ха-ха, но некоторые «левые» поездки впоследствии подтвердились показаниями свидетелей, что отметил в прениях адвокат. А поездки за продуктами подтвердил инспектор военно-дорожной полиции, который машину задержал около магазина, откуда с купленными продуктами выходил один из военных, за несоответствие показаний спидометра, как об этом записано в заключении, данным путевого листа и вернул в парк, после чего все и «закрутилось». Только вот нам интересно: а полицейский что, в каждую машину залазит и сверяет документы? Или, может быть, как говорит подсудимый, его полицейский уже ждал, и первый вопрос был: ты зачем два бака бензина заправил?
В отношении же журналов учета, в которых нет данных по въезду-выезду транспорта на территорию застав, адвокат в прениях недвусмысленно указал, что к делу были приобщены документы, которые вызывают сомнения в подлинности и достоверности. Например, журнал выхода и возвращения машин, в котором проверяющие нашли множество нарушений (подчистки и исправления, не внесения записей, внесение недостоверных записей и так далее). В журнал перемещения дежурный мог записать вместо одного маршрута другой. А журналы застав вообще не предусматривают графы для учета въезда и выезда не принадлежащих заставам машин. Все это должно быть интересно проверяющим структурам, куда мы планируем направить запрос – пусть наведут порядок в рядах армии.
Адвокат в прениях также отметил, что следствие велось с обвинительным уклоном, хотя в деле имеются неустранимые противоречия. Место, время и способ совершения преступления следствием установлены не были. Расстояния взяты по журналу расстояний, однако без учета того, что маршрут иногда пролегал по пересеченной местности, а это приводило к тому, что разные водители на одном и том же маршруте указывали разные расстояния. Свидетели всегда подтверждали, что подсудимый находился в их поле зрения. И, никто из них не видел, как совершались кражи или производилась продажа ГСМ. Кстати, исковое заявление о возмещении вреда адвокат просил оставить без рассмотрения. Во-первых, сумма ущерба не уточненная, во-вторых, исковое заявление не вручалось подсудимому, что должно исключать его рассмотрение в уголовном процессе.
Подсудимый утверждал, что ему иногда приходилось ездить на остатках топлива, а это нигде не отражено, жаловался на то, что полицейские в ночное время осматривали дом, что на него и свидетелей оказывали давление, но его никто не слушал. Он даже предлагал возместить ущерб, хотя и не признавал себя виновным.
И когда наступил день вынесения приговора, все ожидали если уж не оправдания, то хотя бы направления на дополнительное расследование. Или, условного срока….
Суд приговорил…
Но все свидетели на суде свидетельствовали против подсудимого. Экспертиза также дала заключение не в его пользу. Единственный свидетель вдруг вспомнил, что действительно 18 ноября 2009 года, они с подсудимым ездили в зимовку. Это послужило причиной исключения данного эпизода из обвинения. Исключена была и сумма уже не похищенного, а проезженного бензина и масла в 6773 тенге из 207 тысяч тенге ущерба. Частично был доказан и еще один маршрут следования. Почему другие участники процесса не вспомнили названные в ходе дела маршруты, для нас остается загадкой.
Можно долго рассказывать о ходе судебного процесса. О том, какие материалы приобщались к делу, какие исключались. Какие доводы были признаны несостоятельными. Скажем только, что практически все доводы защиты и подсудимого по тем или иным основаниям были признаны таковыми. Доводы подсудимого суд расценил, как попытку уйти от ответственности, ведь все они, согласно приговора, были опровергнуты свидетелями и материалами дела. Суд не нашел и обстоятельств, требующих направления дела на дополнительное расследование. Гражданский иск воинской части был удовлетворен, хоть и частично, с исключением вышеназванной суммы.
Судом при определении вида наказания полностью было исследовано семейное положение подсудимого, что у него на иждивении находятся четверо несовершеннолетних детей, а один сын является инвалидом второй группы. Это смягчило наказание. Отягчило наказание совершение преступления лицом, находящимся под присягой.
В общем, учитывая все, включая вышеуказанные сомнения, суд пришел к выводу, что подсудимого следует за 200 тысяч тенге (это же не миллиард, за это в тюрьму попадают) приговорить к пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в колонии общего режима. И это было минимальное наказание, предусмотренное уголовной статьей. С подсудимого также будут взысканы 140 тысяч судебных издержек и государственная пошлина.
Напоследок судья пояснил осужденному его право на обжалование приговора в апелляционном порядке в Военный суд Республики Казахстан через суд Усть-Каменогорского гарнизона в течение 15 суток с момента вручения копии приговора. А подсудимый заявил, что непременно будет обжаловать. Но, следует заметить, что у осужденного, кроме обжалования, есть возможность выйти из колонии задолго до окончания срока – в ближайшее время грядет декриминализация некоторых уголовных статей. А это уже, как ни крути, должно улучшать положение осужденного.
Алексей БОЖКОВ
