Именно такое определение хочется дать после второго заседания Национального совета общественного доверия, состоявшегося 20 декабря под председательством Президента Касым-Жомарта Токаева.
Общество уже давно выражает запрос на буржуазно-демократические преобразования. Период становления и укрепления капитализма завершается. В 90-е – 2000-е годы основным вопросом был вопрос о собственности. Через приватизацию, через заключение договоров с иностранными инвесторами формировалась экономическая основа капитализма – частная собственность на средства производства и крупная буржуазия. Одновременно развивался малый и средний бизнес. Так сложился класс буржуазии, господствующий на сегодня класс, соответственно, и государство проводит политику в интересах буржуазии. В целом мелкобуржуазные, потребительские настроения, как надстройка от экономического базиса, преобладают в обществе. За эти почти 30 лет и страна заняла своё место на периферии глобального капитализма, как страна с сырьевой экономикой, вошла в глобальные экономические структуры, вроде Всемирной торговой организации, открыв свой немногочисленный рынок для сбыта продукции лидеров мировой экономики.
Теперь стоит задача стабилизировать, «застолбить» обстановку. Борьба за власть и передел сфер влияния идёт внутри крупного капитала. Одна или несколько групп, имеющих властные рычаги влияния, выступают под лозунгами «патриотизма», «государственности», «национальных ценностей». Другие – под лозунгами «либеральных преобразований», «расширения свобод», «прав человека», «политической и экономической конкуренции» и т.д. И те, и другие – безусловно, за сохранение капитализма. В этом наборе лозунгов встречаются самые причудливые сочетания. Например, лозунг «экономической свободы» может накладываться на требование ограничить влияние Китая на экономику Казахстана, «остановить китайскую экспансию», и вообще запретить ввоз китайских товаров! Но в целом направления понятны. Малый и средний бизнес озабочен сохранением своих позиций, нередко и элементарным выживанием, набор требований МСБ неизменный уже десятилетиями: снизить налоговую нагрузку, ликвидировать административные барьеры, уменьшить административное давление, минимизировать коррупцию. Пожелания основной массы народа в целом неприхотливые: хоть какую-нибудь квартиру или домишко, работу, зарплату, и лучше стабильную, и поменьше беспредела, чтобы «они» (т.е. власть) о «нас» хотя бы думали. Но всё большее число «обычных» людей сталкиваются либо с несправедливым судом, либо с чиновничьим или полицейским произволом, либо с волокитой и бюрократизмом, с проблемами в больницах, школах, детсадах. И тогда «обычный» человек политизируется, правда, его гнев не выходит за пределы его личных проблем, но, тем не менее, «горючая масса» таким образом накапливается, и эти единичные и персональные недовольства могут вылиться в большое общее недовольство.
Вот так объективно мы и подошли к неизбежному этапу буржуазно-демократических преобразований. Все «цветные революции» на постсоветском пространстве, «майданы», «митинговый период» в нашей стране – это формы выражения запроса на эти преобразования. Крупный капитал, не имеющий рычагов властного влияния, через инструменты буржуазной демократии (выборы, политические партии, представительные органы, парламент, общественный контроль, гражданское общество, местное самоуправление и т.п.) надеется продвинуть свои интересы, а то и, глядишь, взять власть. Мелкий бизнес через эти инструменты стремится защитить себя перед конкурентным натиском крупного капитала, давлением государства, отстоять свои отраслевые, профессиональные, финансовые интересы. Ну, а наиболее активная часть народа, пока ещё немногочисленная, воздействовать на принятие решений, реализовать свои здоровые амбиции, улучшить экологическое состояние регионов, добиться достойного и качественного медицинского обслуживания, образования, защиты прав потребителей и т.д. Ну, а крупный капитал, интересы которого защищает власть, понимает, что нужно пойти на определённые уступки, чтобы сохранить своё политическое и экономическое влияние. А если «упираться» и продолжать только «закручивать гайки», то можно потерять всё.
Поэтому неизбежно, в силу объективных причин, второй президент – это президент частичных буржуазно-демократических преобразований. Наверное, даже «точечных» преобразований. О части из них глава государства объявил на заседании НСОД. Президент, поставив задачу, чтобы государство было «слышащим», сам показывает пример «слушания». Немалая часть предложений, высказанных членами НСОД на первом заседании совета, нашла свою реализацию уже на следующем форуме.
Так, порядок организации митингов будет изменён с разрешительного на уведомительный. Т.е. после принятия нового закона не нужно будет подавать заявление с просьбой санкционировать митинг, организаторам станет достаточно лишь письменно уведомить акимат. Но проводить митинг придётся в местах, отведенных для этого решением маслихата. И отвечать за порядок при его проведении. В октябре-ноябре 2019 года мы видели комедию или фарс на тему проведения митингов в Усть-Каменогорске. Напомним, что инициаторы экологического митинга подали с десяток заявок на санкционирование, но неизменно получали отказ под предлогом, что в местах проведения митингов именно в этот день и в это время состоятся городские мероприятия. Их не смущало даже то, что никаких мероприятий в реальности не было! Как поведут себя власти на местах после нового закона? А вдруг будут продолжать чинить препятствия по той же тактике – в ответ на уведомление присылать своё уведомление, что в этом месте пройдут какие-нибудь «Весёлые старты»? Ведь суть этих нововведений, о необходимости которых говорили с момента обретения независимости – дать возможность людям выразить свои требования.
Сказал Президент и о том, что в Парламенте должно быть больше партий, необходима парламентская оппозиция, и депутаты от оппозиционных партий (по сути, это все партии, прошедшие в Парламент, и получившие меньше мандатов, чем правящая партия) могут быть руководителями комитетов. А для оживления партийной жизни и партийного строительства будет уменьшено необходимое для создания партии количество её членов – с 40 тысяч до 20 тысяч. Честно говоря, с трудом верится, что после этих изменений что-то кардинально преобразится в партийной жизни, и парламент станет местом жарких политических схваток правящей партии и оппозиции. Ведь у нас сейчас в шести партиях («Nur Otan», «Ак жол», КНПК, «Ауыл», ОСДП, «Бiрлiк») состоит 1млн. 749 тыс. человек! Это 9,71% всего населения страны, и 13,25% населения в возрасте старше 14 лет! Это гораздо больше в процентном соотношении, чем состояло в КПСС в Советском Союзе! Тогда в КПСС было 18 млн. человек при населении в 270 млн. Только в «Nur Otan» состоит более 900 тысяч человек – 5% всего населения Казахстана и 6,8% населения старше 14 лет! Умопомрачительные цифры! Практически каждый десятый состоит в какой-то партии! И где деятельность такого громадного количества партийцев? Ну, будет ещё парочка партий, и что от этого изменится? Дело не в количестве партий, а в самих людях. Готовы ли они за идею поступиться своим благополучием, комфортом, пойти на ограничения и даже страдания? Вот в чём вопрос. И есть ли такая идея, которая может овладеть массами и стать силой? Реально ли сегодня говорить о парламентской оппозиции? Ведь и «Ак жол», и КНПК уже сейчас могут считаться партиями парламентской оппозиции. Но являются ли они оппозиционными? Ведь жарких дискуссий не было даже по такому жизненно важному вопросу, как повышение пенсионного возраста женщинам. Даже фракция «народных коммунистов» одобрила это антинародное решение, оправдываясь тем, что повышение отсрочили на 5 лет. Видимо, мягкость депутатских кресел, хорошая зарплата, отличные бытовые условия, да ещё и партийная зарплата (парламентские партии финансируются из бюджета) убаюкивают, умиротворяют. А начнёшь «возникать» - можешь потерять хорошую, безмятежную жизнь. Так что вопрос деятельности партий – это, скорее, мировоззренческий вопрос, чем организационный. Но, тем не менее, снижение пороговой численности – это уже достижение, если бы ещё облегчить процесс регистрации партий.
В числе других изменений политического характера – смягчение наказания за возбуждение социальной, национальной, религиозной розни и за клевету. По розни Президент предложил изменить формулировку с «возбуждения» на «разжигание» и отменить ограничение по пользованию имуществом для осуждённых по этой статье. Клевету перевести из уголовного правонарушения в административное. Будет ли это способствовать улучшению ситуации со свободой слова – покажет время. Ведь под «возбуждение» или «разжигание» можно подвести любой критический материал о власти. Нужно вообще менять весь подход к критике власти. Относится к таким публикациям в СМИ или в социальных сетях, как к выражению мнения. И если уж государство у нас должно быть «слышащим», то принимать это мнение, как руководство к действию, исправлять отражённые в публикации недостатки. Сегодня могут наказать не только за сам факт публикации, но и за отметку «Нравится», за перепост! В то же время, безусловно, нужно жёстко наказывать за разжигание межнациональной розни, за материалы, оскорбляющие национальное достоинство, призывы к дискриминации по национальному признаку. Надо отметить, что в последнее время таких публикаций в соцсетях стало меньше. Был какой-то период, когда подобные материалы шли валом, и народ возмущался, почему их авторам всё сходит с рук. Видимо, это была управляемая кампания по отвлечению общественного мнения. Дошло до того, что в Интернете разместили видео, где были призывы физически уничтожать представителей другой национальности. Автора этого видео осудили на 5 лет лишения свободы.
В числе других мер политического блока – открытость бюджета и участие в советах директоров социально-значимых государственных компаний представителей гражданского общества. Об открытости бюджета говорят уже много лет. Сейчас не составляет труда познакомиться с параметрами бюджета, любой бюджет публикуется на сайтах государственных органов. Другой вопрос – как воздействовать со стороны общественности на его формирование? Ведь важно направить средства на действительно нужные и полезные для народа дела на стадии составления бюджета. Когда он уже свёрстан и принят – какой смысл в его «прозрачности»? Ну, знаем мы, что на профессиональный спорт из областного бюджета выделено 5 млрд. тенге, и что от этого? Контролировать – получат ли бегуньи из Кении с казахстанским паспортом и пропиской в ВКО положенные им тысячи долларов зарплаты? Вот если бы общественное мнение учитывалось в период формирования бюджета, то вряд ли стали бы выделять полмиллиарда тенге на создание «Арбата» в Усть-Каменогорске. И, наверное, уже бы давно решили проблему ветхого и аварийного жилья. Эти вопросы должны поднимать и решать депутаты маслихатов, но о депутатах мы уже поговорили. Кстати, было бы хорошо вернуться к одномандатным округам по выборам в маслихаты. Система выборов по партийным спискам вообще исключает любую возможность для попадания в маслихат для «неформалов».
Что касается привлечения гражданского общества в совет директоров государственных компаний – идея хорошая. Но сначала было бы неплохо оживить работу общественных советов, привлечь в них «неформалов», людей с позицией, отличающейся от официальной. А то ведь общественные советы по большей части лишь формально одобряют проекты решений, которые на следующий день утверждают на маслихатах, вот и всё. Помнится, что довольно громко был создан общественный совет при Едином пенсионном фонде. Прошло два его заседания, и всё затихло. Между тем, непонятные сделки ЕНПФ по приобретению ценных бумаг других государств, раздаче пенсионных накоплений банкам, государственным и частным компаниям продолжается. Где этот общественный совет? Где наблюдательные советы государственных учреждений здравоохранения? Зачем создавать ещё одну неработающую структуру? Только, чтобы отчитаться о «демократизации»? Давайте действительно начнём с формирования общественных советов. Зачем в их числе треть мест занимают чиновники? Какой может быть общественный совет, если его возглавляет секретарь маслихата – государственный служащий? Почему бы вообще не исключить госслужащих из числа ОС, а его состав формировать на основе рейтингового голосования в Интернете по кандидатурам истинных общественников? В Усть-Каменогорске, например, часто в комментариях соцсетей задают такой вопрос – почему ни в городском , ни в областном ОС нет такого известного своей принципиальной позицией общественника, как Роман Честных? Вопрос обоснованный, но и ответ на него прост – кто же его туда допустит? Вот пока будет такой ответ, говорить даже о видимости участия гражданского общества в управлении страной не приходится.
Среди других инициатив – снижение квоты на привлечение иностранной рабочей силы, контроль за сельскохозяйственными землями, не используемыми по назначению, изъятие таких земель. Конечно, забрать земли у латифундистов, если они взяли их только для того, чтобы потом перепродать, это нужное дело. Но кому их потом отдавать? Ведь правительство в программе развития регионов взяло курс на дальнейшую урбанизацию и увеличение доли городского населения. Об этом говорят, как о государственной цели. На каждой сессии областного маслихата принимается решение о ликвидации нескольких сёл. Деревни и аулы пустеют. Кто будет обрабатывать эту землю?
Вопросы, вопросы… Инициативы, выдвинутые Президентом на заседании НСОД, это только намётки возможных преобразований. Сам глава государства сказал, что «наша первостепенная задача – выработка системных, эффективных мер». Именно системные меры необходимы. И прежде всего, в решении проблемы вопиющего социального расслоения и социальной несправедливости, причём, в широком смысле, а не только в материальном положении. Находимся мы в начале этого пути, или за шагом вперёд последуют два шага назад?
Денис Данилевский
Фото – Akorda.kz