Город Санья является небольшой наглядной иллюстрацией развития Китая, начиная с 80-х годов прошлого века. До этого времени здесь, по рассказам экскурсоводов, было настоящее захолустье. В прошлом году Санья отмечала 30-летие своего второго рождения. Тогда долго не думали - просто снесли старый городишко и начали строить новый современный город. Никаких следов прежнего поселения в Санье не найти. Всё современное и суперсовременное. За три десятка лет вырос шикарный город с просторными проспектами, дорожными развязками, удобной городской инфраструктурой, высотными домами, парками, архитектурными шедеврами, вроде знаменитых домов в виде деревьев, торговыми центрами и прочими атрибутами развитого индустриального общества. Санья стала развиваться вместе со всем Китаем. Рост благосостояния народа привёл к тому, что у китайцев появилась потребность хорошо отдыхать. При наличии своих тёплых морей и тропической природы, первым делом стал развиваться внутренний туризм. Остров Хайнань, как «Восточные Гавайи», стал излюбленным местом отдыха жителей КНР. В Санье и в других городах острова стали строиться отели, сначала без особых притязаний, а затем всё более роскошные со всей сопутствующей инфраструктурой для отдыха. Рос поток туристов, росли и доходы, город и туристическая индустрия получали дополнительный импульс для развития. Вокруг туризма развивались и другие сферы – торговля, общественное питание, транспорт, строительная отрасль, сфера услуг и т.д. Многие россияне и казахстанцы, побывавшие в Китае в начале 90-х годов, рассказывали, что китайцы живут довольно бедно. Этот факт – не упрёк эпохе Мао Цзэдуна. Организовать жизнь на принципах социальной справедливости для миллиардного населения не так-то просто. Эту эпоху многие китайцы, судя по различным опросам общественного мнения, вспоминают с ностальгией именно потому, что было равенство. Да, жили бедно, но так жили все, без социального расслоения. Первые 15-20 лет после начала реформ Китай медленно, но верно выходил из этой бедности, и качественный скачок произошёл уже в нулевых годах XXI века. Мне не довелось побывать в Урумчи – ближайшем к Казахстану крупном городе КНР, но те, кто начал ездить туда в качестве «челноков» в 90-х, говорят, что город просто не узнать. Это суперсовременный мегаполис. В Урумчи можно ехать просто отдохнуть, лечиться, делать покупки. А ведь и Урумчи, и Санья – по китайским меркам небольшие города. В Санье всего чуть более 700 тыс. жителей. Можно представить, как выглядят такие гиганты как Пекин или Шанхай, с десятками миллионов жителей. Премьер-министр России Дмитрий Медведев во время своего последнего визита в Китай выкладывал на своей странице в Инстраграм фото видов Шанхая. Россияне живо отреагировали на эти восхитительные виды вопросами – а почему в России нет такого развития и уровня жизни? Стратегия Дэна Ответ прост. Потому что Китай и СССР, Россия и все постсоветские страны пошли совершенно разными путями реформ. С чего начинал китайский реформатор Дэн Сяопин в 1978 году? Вот как характеризует начало китайских реформ журналист Николай Анисин, работавший в 80-х годах прошлого века в газете «Правда» (цитируется из газеты «Завтра, №13, апрель 2019 г.). «Сяопинский план реформ системных основ социализма не затронул. Какими они были, такими и остались. Но в них заработала «волшебная палочка», имя которой – стимул к труду. Семьям и коллективам китайских крестьян разрешили с долей продукции самим выходить на покупателей. Сначала их вольная доля была мизерной. По мере же складывания механизма сбыта она возрастала. Крестьянам, а вслед за ними и переработчикам их продукции, была предоставлена возможность иметь неограниченный доход с продаж. Это вызвало нарастание продовольственного вала. От централизованного планирования в промышленности Дэн Сяопин не отказался и сохранил в собственности государства все фабрики и заводы. Но их коллективам, помимо товаров, предписанных властями, дозволили производить продукцию по своему усмотрению. Ту, которую они самостоятельно могли продать c максимальной выгодой внутри страны и за границей. Получив такую возможность, китайские работяги на машинках, привезённых из СССР ещё при Сталине, стали выпускать ширпотреб, по писку моды не уступавший западному. Лёгкая промышленность Китая била рекорд за рекордом. Рекорды и доходы позволяли вводить достойные материальные стимулы. С 1978 по 1985 год китайцы доказали себе и миру, что их экономическая система социализма не просто жизнеспособна, она эффективна. Советская система была ничем не лучше и не хуже китайской. И застой в экономике СССР можно было преодолеть теми же методами, которые применялись в КНР. В Китае на первом этапе реформ новые стимулы в индустрии вводились только на предприятиях ширпотреба. Только их коллективы получали сначала частичную, а затем и полную самостоятельность. Одновременно расширялась свобода в торговле. Отрасли же тяжёлой индустрии остались в беспрекословном подчинении государству. Коллективы её заводов поощрялись за счёт сбережения ресурсов и оптимизации расходов. Реформы Сяопина были реформами с индивидуальным подходом к разным секторам индустрии».
В прошлом году в Китае торжественно отмечали 40-летие политики «реформ и открытости». В декабре 1978 года прошёл важнейший пленум ЦК Компартии Китая, который дал Дэн Сяопину мандат на проведение реформ. Дэн родился в 1904 году. Семья была из крепких середняков, и это позволило ему получить хорошее образование. Продолжил обучение Дэн во Франции, где прожил 7 лет. Ему приходилось подрабатывать на заводе «Рено» и даже официантом, денег на учёбу и жизнь не хватало. Затем он оказывается в Москве, где учится в Коммунистическом университете трудящихся Востока. К этому времени Дэн Сяопин уже вступил в Компартию Китая. В университете не только давали знания, но и готовили к нелегальной работе. Вернувшись в Китай, Дэн включается в подпольную работу и становится одним из соратников Мао Цзэдуна. В гражданской войне он принимает активное участие, будучи комиссаром армии и даже фронта. В годы «культурной революции» Дэн Сяопин попадает в опалу и его даже отправляют работать слесарем на завод. В годы, когда Мао уже заболел, Дэн Сяопин возвращается в большую политику, но буквально перед смертью Великого кормчего, его лишают всех постов. После смерти Мао в сентябре 1976 года события развиваются стремительно. Т.н. «банда четырёх» во главе с женой Мао Цзэдуна была арестована. Их обвинили в контрреволюционном заговоре и приговорили к смертной казни, заменённой на пожизненное заключение. Уже престарелых членов «банды» затем выпустили, самого последнего – в 2005 году. Встал вопрос – как же двигаться дальше? Вот здесь и был призван на помощь Дэн Сяопин. Он оставался одним из немногих живых деятелей гражданской войны, обладал авторитетом. Не занимая высоких официальных постов (лишь руководитель Военного совета ЦК КПК) он возглавил реформы. Вряд ли к этому моменту Дэн Сяопин имел чёткий план, и, тем более график реформ. Дэн изучал самый разнообразный опыт – ленинского НЭПа и сталинской индустриализации в СССР, Сингапура, Южной Кореи, и даже Тайваня. Вот что пишет на эту тему исследователь Китая, профессор Российского университета дружбы народов Юрий Тавровский в газете «Завтра» (декабрь 2018 г.). «Как привить к древу социалистической экономики черенки рынка? Специалисты в области марксизма сломали немало копий в теоретических спорах на тему конвергенции. Однако до практических действий дошёл только Дэн Сяопин. Житейски мудрый человек, он провозгласил принцип: «Неважно, какого цвета кошка – лишь бы ловила мышей». Дэн Сяопин смог создать симбиоз либеральной рыночной экономики с плановой государственной, причём, под жёстким контролем коммунистической партии. «Архитектор китайских реформ» вряд ли имел график проведения небывалого эксперимента. Он шёл путем проб и ошибок в соответствии с китайской пословицей «переходить реку, ощупывая ногами камень за камнем». Во всём Китае распространилась хотя и не частная собственность на землю, но долгосрочная, практически пожизненная аренда. Крестьяне стали трудится на себя, а не на «народную коммуну», резко увеличилось производство зерна, мяса, овощей. Сравнительно скоро про карточную систему и ужасы голода стали вспоминать, как о страшном сне. На селе появились лишние руки, которые были заняты на мелких мастерских и заводиках. Я хорошо помню светящиеся от гордости глаза пожилого крестьянина и его крепкого сына, которые показывали мне своё хозяйство в провинции Хэйлунцзян. В полутёмном сарае тем временем склонялись над швейными машинами женщины этой же семьи, шившие меховые рукавицы с европейскими «лейблами» для российского рынка». Ещё одно важнейшее новшество реформ – это создание специальных экономических зон. Первые две такие зоны были созданы в провинции Гуандун в 1979 году, да и то не во всей провинции, а лишь в районах, примыкавших к английской колонии Гонконг и португальской Макао. Власти СЭЗ получили большую автономию от центрального руководства в Пекине. Были установлены низкие ставки подоходного налога, упрощены правила создания совместных предприятий, получения виз, вывоза прибыли и обмена валюты. Первыми в зоны потянулись китайцы, жившие в Гонконге и Макао, затем – в других странах. Вслед за мелким бизнесом в СЭЗ пошел и крупный, которым владели не только китайцы из других стран, но и бизнесмены ведущих государств мира. Их привлекали в Китае два важнейших фактора: дешевизна рабочей силы и перспективы огромного китайского рынка с более чем миллиардным населением. СЭЗ стали создаваться и в других приморских районах. Притоку иностранных инвесторов способствовал еще один важнейший геополитический шаг – установление дипломатических отношений с США. Это произошло так же в декабре 1978 года. Вскоре США сняли с Китая экономическое эмбарго, действовавшее с самого момента образования КНР в 1949 году. Именно после этого события и хлынул в специальные экономические зоны Китая иностранный капитал, превращая некогда закрытую страну в «мастерскую мира». А вообще во внешней политике Дэн Сяопин призвал руководствоваться принципом «не высовываться и накапливать силы». Однако внедрение рыночной экономики привело к её неизбежным последствиям – росту цен, инфляции, социальному неравенству и расслоению, появлению китайских «нуворишей», и такого неизбежного явления общества частной собственности, как коррупция.
Первые народные выступления протеста против этих уродливых явлений произошли уже в середине 80-х годов. Именно после этих выступлений была восстановлена смертная казнь и состоялись первые показательные расстрелы коррупционеров. Китайский «Майдан» А впереди были судьбоносные и трагические события 1989 года. Слово Юрию Тавровскому. «К весне 1989 года ускорилась инфляция, разрыв в доходах верхов и низов стал вызывать массовое возмущение. Вседозволенность нуворишей, а также «новой аристократии» из партаппарата и органов власти настраивала на боевой лад бунтарей, ещё помнивших о временах «культурной революции», о погромах горкомов и райкомов, о публичных бессудных казнях кадровых работников. В мае-июне 1989 года произошли беспорядки на площади Тяньаньмэн в Пекине, поддержанные молодёжью в других городах. Я был свидетелем самого начала и нескольких следующих фаз того крупнейшего кризиса, за исключением последней, трагической. Думаю, что в те дни Поднебесная была очень близка к гражданской войне, к очередной катастрофе. Только сильная воля Дэн Сяопина позволила Компартии удержать контроль над Пекином и другими бунтовавшими городами, над всем Китаем. После затянувшейся на несколько недель паузы он санкционировал разгон демонстрантов регулярной армией». Да, если бы не жёсткое подавление демонстраций, как знать, может быть, Китай ждала бы судьба СССР. Страна могла развалиться в огне гражданского противостояния. Страшно представить, что могло быть, когда миллиард населения пошёл бы «стенка на стенку», да ещё в стране с ядерным оружием. Воплощение этого сценария было бы прекрасным вариантом для глобального капитала. В эти годы уже полным ходом шёл развал Советского Союза, окончательная гибель ведущей страны социализма была лишь вопросом времени. А если бы ещё развалился и Китай, лучшего развития событий для США и транснациональных корпораций трудно и представить. Вероятнее всего, протестные настроения, возникшие из объективных социальных и экономических проблем, подогревались и извне. Влияние оказывала и перестройка в Советском Союзе. Своего часа ждали и сепаратисты в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в Тибете, Внутренней Монголии. В акциях протеста в апреле – июне 1989 года сошлись сторонники самых разных требований.
Одни выступали за продолжение либеральных реформ и демократизацию политической системы, другие, наоборот, против внедрения рынка, приведшего к росту цен, инфляции и безработице, выходили на площадь с портретами Мао, но все были едины в необходимости борьбы с коррупцией и ограничения власти партийных функционеров, ставших «аристократией». Ведущей силой протестов были студенты. 4 июня протест был подавлен армией Китая. Сначала танки и военные не стреляли. Надеялись, что демонстранты разойдутся при виде мощи армии. Но со стороны протестующих полетели «коктейли Молотова», солдат стали избивать, и тогда в ход пошло оружие. Власти сообщили о 200 убитых, из них 36 солдат и 13 представителей силовых структур, около 7000 раненых, но точное число жертв до сих пор неизвестно. Уже в июне были вынесены смертные приговоры в отношении 8 активистов и их привели в исполнение. Аресты сторонников протестующих прошли по всей стране. Было запрещено распространение иностранной прессы, китайские СМИ взяты под жёсткий контроль власти. Западные страны осудили действия властей КНР, были введены санкции в отношении Китая. Положение КНР на международной арене стало улучшаться лишь к концу 90-х годов. Во внутренней политике произошло сворачивание экономических реформ. Дэн Сяопин добровольно ушёл в отставку. Несколько лет Китай находился на развилке – или возвращаться к курсу Мао Цзэдуна или продолжать политику реформ. Дэн Сяопин, оставаясь простым пенсионером, всё-таки способствовал окончательному перелому, как в руководстве партии, так и в народных настроениях на продолжение реформ. После его триумфальной поездки по южным регионам страны в 1992 году Дэн отошёл от участия в политике. 19 февраля 1997 года архитектор реформирования страны скончался, но к этому времени курс уже был выбран на долгие годы вперёд.
(Продолжение следует)
Денис Данилевский Санья – Усть-Каменогорск Фото из Интернета