АФГАНИСТАН – «ЧЕРНАЯ ДЫРА» МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

Газета "Flash!"

«…В драматическое для Советского руководства время, как спасительная небесная манна, происходят события, способные, как тогда казалось, компенсировать утраты и восстановить статус-кво на южных рубежах Родины…»



ПРЕДИСЛОВИЕ



В Афганистане мне побывать пока еще не удалось. Зато я был… над Афганистаном. Возвращаясь с женой с отдыха в Таиланде, мы летели рейсом «Бангкок – Ашхабад». Из столицы Таиланда вылетели утром. Погода была малооблачной, и все 6 часов полета в иллюминатор можно было прекрасно наблюдать картину проплывающих внизу стран, гор, рек, равнин. «Боинг» летел на высоте 11 км, и картинка внизу напоминала большую географическую карту. Хорошо было видно реки Ганг и Инд. Даже с такой высоты они впечатляли своей шириной. Жаль, но траектория нашего полета не пролегала над Гималаями, а так хотелось посмотреть на вершину мира. Зато Афганистан выделился четко. Пошли сплошные горы. Для верности я посмотрел на монитор, висевший в салоне. Точно – самолет летел над Афганом. Я еще плотнее прильнул к иллюминатору и стал снимать картинку на камеру. Но через некоторое время съемки прекратил. Картинка была однообразной: горы, только горы, причем без растительности. Она напоминала макет гор из пресс-папье в школьном кабинете географии из далекого детства. «Как же здесь люди живут?», – подумалось в тот момент. И еще: «Неужели из-за этих безжизненных гор, здесь идет уже неизвестно какая по счету война, неужели из-за этого гиблого места умирали наши ребята, не успевшие пожить и полюбить мальчишки? Зачем? Почему? Почему Афганистан оказался чуть ли не в центре мировой политики и в конце XX, и в начале XXI века?» Эти мысли не покидали до самого приземления в Ашхабаде. Не покидают они и сейчас. Увидев реальную картину Афганистана, пусть и с высоты полета, об этом невозможно не задуматься.

На эти вопросы пытается ответить наш журналист Сергей Михеев. Сергей знает об Афгане не понаслышке. 27 декабря 1979 года, в числе первых советских десантников, едва высадившись с Витебской десантно-штурмовой бригадой в аэропорту Кабула, он отправился на штурм дворца Амина. А затем еще длительное время воевал в Афганистане. К счастью, остался живым, и даже целым и невредимым. Но кровь, смерть товарищей повидал и пережил. Спустя 30 лет после начала афганской войны, он делится своими мыслями с читателями. Думаю, что столь пристального материала по афганскому вопросу, да еще и от непосредственного участника событий, бывшего там с первых дней, в нашей печати еще не было. Материал довольно большой по объему, поэтому мы планируем публиковать его в нескольких номерах подряд. Надеемся, что читателям он будет интересен. Естественно, этот материал не бесспорен, не претендует на истину в последней инстанции. Но заставляет задуматься. Итак, читайте и думайте.



Денис ДАНИЛЕВСКИЙ

Как человек, в своё время участвовавший в афганской войне и сохранивший, видимо, навсегда, интерес к афганской проблематике, желал бы в этой статье выразить собственную позицию на ситуацию в этой стране и вокруг неё, в недавнем прошлом и настоящем времени. Прежде чем отмечать годовщину вывода Советских войск из Афганистана, необходимо всё же вернуться и напомнить об истоках этого события.



Накануне

Как известно, в середине 70-х годов прошлого столетия, СССР потерпел достаточно тяжёлое дипломатическое поражение в необъявленной «холодной» войне на ближневосточном «фронте». Основной стратегический союзник – Египет и его президент Анвар Садат – повёл себя как небезызвестный гетман Мазепа, а попросту предал своего патрона и покровителя и переметнулся в стан злейших врагов – США и Израиля, подписав с ними сепаратное Кэмп-Дэвидское соглашение в 1977 году. Это сразу резко изменило обстановку в деле разграничения сфер влияния на этом важнейшем (а это показал энергетический кризис 1973-1974 гг.) стратегическом направлении мировой политики. У СССР в исламском мире остался лишь один относительно надёжный союзник – Сирия и двое сочувствующих – Ливия и Ирак, все остальные попали в сферу интересов США. А учитывая, что к этому времени начался новый разорительный виток гонки вооружений, связанный с размещением в Европе обеими сторонами ракет средней дальности и крылатых ракет, то можно сказать, что период так называемой «разрядки» подошёл к концу. И мир ожидал нового раунда противостояния между сверхдержавами. Остаться без прикрытия со стороны «мягкого подбрюшья» СССР в Закавказье и Средней Азии, было слишком накладно для задыхающейся экономики Советского Союза, в одиночку противостоящему всем Великим державам того времени, включая Китай. И в это драматическое для Советского руководства время, как спасительная небесная манна, происходят события, способные, как тогда казалось, компенсировать утраты и восстановить статус-кво на южных рубежах Родины.

В апреле 1978 года в прежде забытом богом и международным сообществом, как казалось «тишайшем» Афганистане, происходит государственный переворот – получивший пышное название – Апрельской революции. К власти пришло народно-демократическое правительство, которое взяло курс на сближение с СССР. Впрочем, простое население Советского Союза прореагировало на это событие безучастно. Подобных союзников-нахлебников у нас в ту пору хватало на всех континентах и людям, далёким от политических тонкостей, раздражительно казалось, что достался очередной малополезный рот. Признаться, приблизительно так же рассуждал и автор этих строк, уходя в мае 1978 года на действительную срочную службу, и уж тем более не предполагая, что всего через 1,5 года ему придётся высаживаться вместе с товарищами в этом суровом, негостеприимном и отнюдь не «тишайшем» крае. А весной 1979 года происходит другое, куда более значимое событие – падение шахского режима Реза Пехлеви в Иране, считавшегося верным слугой США. Вот тогда началась ничем не оправданная «маниловская» эйфория. Казалось ещё немного времени – и стратегическая мечта русских государственников от Петра Великого и Павла, до последующего карикатурного Жириновского о том, что русский солдат обмоет свои «кирзачи» в водах теплого и благословенного Индийского океана, станет явью на страх врагам.

Но не зря товарищ Сухов из фильма «Белое солнце пустыни» предупреждал, что: «Восток – дело тонкое». Жаль, что к этой легендарной фразе не смог прислушаться Л.И. Брежнев, по сути, и давший когда-то «зеленый свет» этому кинематографическому бестселлеру.

В Иране тем временем к власти пришли радикальные исламские фундаменталисты во главе с аятоллой Хомейни, отнюдь не питавшие пиетета, не только к США и Западу, но и к коммунистическим воззрениям. А потому в действиях Москвы образовалась вполне объяснимая пауза – с чего начать? Всем было ясно, что основная цель – это влияние на Иран, за его нефтяные богатства, за первостепенное (наряду с Турцией) влияние в исламском неарабском мире, куда, между прочим, входило всё мусульманское население СССР, и, конечно, за выгодное геостратегическое положение с выходом в океан. Афганистану в этой задаче отводилась роль фланговой, малоценной разменной фигуры. Нужно было только проявить терпение и такт, так ценимые на Востоке, в отношениях с Тегераном. И Иран, радикально конфликтовавший с США и озабоченный вполне реальной западной интервенцией, пусть и вынужденно, но пошёл бы на сотрудничество с Союзом. Случись так, вся последующая история СССР пошла бы по совершенно другому сценарию. Тем более, что наши оппоненты из США, видимо второпях, стали допускать грубые просчёты в своих действиях. Что стоит только авантюрная попытка американского спецназа деблокировать собственное посольство в Тегеране, закончившееся, как известно, разгромом и позорным бегством. Кстати, вызвавшая ехидные комментарии их коллег-десантников из Советской Армии, как оказалось, вполне резонно и с долей хвастовства заявлявших тогда, что доверили бы эту операцию им, они бы её вмиг «провернули». Ещё раз повторюсь, что необходимы были: терпение, деликатность и ненавязчивость в своей помощи. И Иран, как переспелая груша, упал бы в сети, подставленные Союзом.

Но вот здесь-то происходит одна из самых загадочных и нераскрытых до сих пор метаморфоз в действиях кремлёвского руководства. Вместо благожелательной паузы и накопления дальнейших просчётов основного противника, одряхлевшее кремлёвское руководство повело себя как молодой, азартный карточный игрок, поставивший явно не на ту карту. Не дожидаясь иранской развязки событий в ход был запущен как главный, прежде второстепенный вариант по вторжению в Афганистан. По первым следам, да и позднее, советскому народу и международному сообществу было маловразумительно заявлено, что якобы готовилось покушение на Афганистан со стороны США, ни мало, ни много с целью установления там ракетного вооружения и военных баз, направленных для последующей агрессии против Ирана и возможно СССР. Поэтому действия СССР носили превентивный характер, да ещё и по законной просьбе правительства Афганистана. Здесь почти всё от лукавого. Советское руководство видимо не знало, что таким заявлением отчасти ставит себя на одну доску с Наполеоном и Гитлером, также неудачно камуфлировавшими свои действия превентивным характером. С большой натяжкой, более-менее правдоподобной, может звучать только версия о временных базах с «подскоком», как говорят военные, для действий против Ирана. Кто был в Афганистане, знает, что эта территория в силу своих рельефных, климатических, инфраструктурных и прочих особенностей, менее всего подходит для полнокровного содержания и, тем более, для полномасштабного развертывания крупных воинских соединений выше бригадного уровня. Не выдерживает критики и придуманная воздушно- ракетная угроза. После печально знаменитого Карибского кризиса в 1962 году, СССР и США подписали договор о запрещении создания новых военных и в особенности воздушных и ракетных баз на территориях сопредельных к участникам договора, будь то Центральная Америка, Карибы или Турция с Ираном и Афганистаном. Идти в одностороннем порядке на разрыв этого договора США в то очень не простое для себя время вряд ли решились бы, не навлекая на себя осуждение мирового (и в особенности исламского) общественного мнения, к тому же ещё не совсем отмывшись от Вьетнамского синдрома. Да и развёртывание воздушных баз и ракетных площадок – дело достаточно длительное и обременительное, тем более в таких диких краях. И если бы даже такой вариант всё же стал осуществляться, это дало бы СССР мощный пропагандистский и дипломатический козырь в борьбе за влияние в мире.

Так почему же и кто в советском руководстве зашёл не с той карты и партия, сулящая выигрыш, обернулась провальным фарсом и в итоге помогла предвосхитить крушение Советской империи по подобию русско-японской и Первой мировой войн? Из тогдашнего состава Политбюро ЦК КПСС, своим влиянием на Генерального секретаря Л.И. Брежнева выделялись следующие товарищи по рейтингу: Андропов Ю.В., Устинов Д.Ф., Громыко А.А., Суслов М.А., был ещё премьер Косыгин А.Н., но он к тому времени уже сходил со сцены и не имел большого влияния. К концу 70-х годов всем, включая старшеклассников, было видно, что лидер страны Л.И. Брежнев, не может полноценно нести ответственное бремя верховной власти. Государственный корабль, по сути, вели его сотоварищи по Политбюро, чей средний возраст достиг 70-летней отметки и сонм помощников и советников из секретариата ЦК КПСС. Из всех вышеперечисленных влиятельных персон Политбюро, все, кроме Андропова, выдвинулись на руководящие посты ещё при И.В. Сталине, в военное и послевоенное время и несли на себе печать той эпохи. Это были в своё время прекрасные исполнители (возможно лучшие за все времена) – так их воспитало то суровое время. Главным недостатком была неспособность самим генерировать идеи. Да что идеи! Даже советы ими подавались сверхосмотрительно, чтобы быть созвучным Генеральному мнению. С возрастом этот недостаток только усилился. А потому афганская авантюра вряд ли была плодом их умозаключений. Другое дело – Ю.Андропов.



Сергей МИХЕЕВ

(Продолжение следует)