Мы и не догадываемся, что аж 164 эксперта, специализирующихся по самым разным направлениям (образование, сельское хозяйство, здравоохранение, спорт, культура и другие), в поте лица трудятся, чтобы выявить и перекрыть все лазейки для коррупции в проектах законов и других нормативно-правовых актов. Об этом в ответе на запрос редакции сообщил руководитель службы превенции агентства РК по противодействию коррупции Саян Ахметжанов.
Научная антикоррупционная экспертиза предусмотрена законом «О правовых актах», ей посвящена статья 33-1. «Целями научной антикоррупционной экспертизы проектов нормативных правовых актов являются выявление коррупциогенных норм, а также разработка рекомендаций, направленных на их устранение» - гласит п.1 этой статьи.
Итак, уже на стадии разработки закона усилиями научных экспертов должны быть устранены любые, даже малейшие возможности для коррупции.
Сама процедура отбора экспертов довольно долгая. Она определена специальными правилами. Сначала на конкурсной основе определяется координатор антикоррупционной экспертизы. «На 2024 год им определено ТОО «Научно-исследовательский институт государства и права им. Гайрата Сапаргалиева» - сообщает руководитель службы превенции Антикора.
Затем уже координатор проводит отбор экспертов, и не просто так, а через конкурс. Те, кто прошёл через сито отбора, включаются в реестр экспертов. На сегодня в реестре, как уже сообщалось, состоит 164 эксперта.
Естественно, эта важнейшая работа, призванная приблизить тот день, когда в Казахстане окончательно задавят гидру коррупции, проводится не бесплатно. «В 2023 г. на проведение научной антикоррупционной экспертизы проектов нормативных правовых актов затрачено 245,7 млн. тенге. В 2024 г. заключен договор на сумму 569,8 млн. тенге, при этом оплата будет произведена за фактически проведенные экспертизы проектов нормативных правовых актов» - такая информация предоставлена редакции республиканским Антикором.
И труд эксперты проделывают вроде бы титанический. «По итогам 2023 г. проведена экспертиза по 6 865 проектам НПА, в которых выявлено 7 779 коррупционных рисков». Получается почти по 42 проекта НПА на одного эксперта, практически каждую неделю нужно изучить один проект, и сроки определены сжатые – не более 10 дней. Как эксперты умудряются вести ещё и другую работу? Рисков выявлено вроде бы много, но в среднем выходит чуть более одного риска на один проект НПА.
С заключениями научной антикоррупционной экспертизы по проектам нормативных правовых актов можно ознакомиться на портале «Сараптама» по ссылке www.expertize.kz.
Посмотрим самые свежие заключения. Вот, например, мнение эксперта Ботагоз Каупбаевой о проекте изменений в постановление правительства РК «Об утверждении Правил формирования, размещения и выполнения государственного оборонного заказа». Эксперт пишет, что «не выявлено замечаний коррупциогенного характера». Проект поступил на экспертизу 14 февраля, заключение сделано 15 февраля 2024 года. Значит, конкурсы по госзакупкам в сфере обороны будут проходить совершенно без взяток и откатов.
Вот ещё один проект – о внесении изменений в приказ министра энергетики «Об утверждении Правил оказания государственной услуги «Выдача лицензии на работы и услуги в сфере углеводородов». Экспертиза проходила с 13 по 15 февраля нынешнего года. Эксперт Канат Бопинанов не обнаружил «вероятность незаконного продвижения частных интересов», и не выявил «коррупциогенных факторов». Очень хорошо. Значит, и лицензии на работы в сфере углеводородов станут выдавать даже без намёка на коррупцию.
А вот в проекте приказа Генерального прокурора о внесении изменений в правила регистрации актов о назначении и продлении профилактического контроля с посещением субъекта контроля и надзора, а также об отказе в регистрации эксперты Ерлан Жумагулов и Жанабек Абдрахманов обнаружили коррупционные риски. И экспертиза шла целых 6 дней, с 8 по 14 февраля. В пункте «Основания для отказа в регистрации актов контроля» они обнаружили двоякое толкование. Это «может повлечь незаконную отмену регистрации актов контроля, то есть явно воспрепятствовать контролирующим органам выполнять свои задачи и осуществлять проверки», - полагают эксперты. Напомним, что в этом году истёк срок трёхлетнего моратория на проверки бизнеса, введённый в период ограничительных мер по коронавирусу. Этот приказ имеет большое значение для предпринимателей. Заключение экспертов в целом на пользу контролирующим органам, а не бизнесу. Получается, что прокуратура потенциально может действовать в интересах частного бизнеса, и отменять проверки.
Из трёх наугад выбранных экспертиз лишь в одной имеется заключение о коррупционных рисках. Впрочем, даже если такое заключение и есть, это не значит, что будут внесены изменения в проект НПА. Ведь, «выводы научной антикоррупционной экспертизы носят рекомендательный характер» - сообщает антикоррупционное ведомство страны.
Почему при обязательной антикоррупционной экспертизе в законах всё равно появляются нормы, способствующие коррупции? Например, в законе «О государственных закупках» допускается проведение госзакупки без конкурса, если предметом закупки являются объекты авторского права. В Усть-Каменогорске и ВКО уже прошло немало таких закупок, особенно в сфере реставрации, оформления, дизайна и т.д. Многие помнят историю о закупках дорожных знаков с подсветкой, на которые оформлены авторские права. Бюджету они обошлись гораздо дороже, в разы, чем обычные знаки.
Предприниматели Усть-Каменогорска и Семея не раз били в набат, писали обращения президенту насчёт корректировки проектно-сметной документации уже после проведения конкурса и начала работ. Корректировали, естественно, в сторону увеличения, на миллиарды, и общая сумма вырастала в два и более раза.
Как могли эксперты не заметить таких очевидных коррупционных «заготовок»? Или они выступили против, но их выводы отвергли в силу рекомендательного характера экспертизы? Несут ли ответственность эксперты в случае появления в законах норм, способствующих коррупции?
На этот вопрос в Антикоре не ответили. Лишь порекомендовали обратиться по фактам возможных нарушений по госзакупкам в ВКО в областной департамент внутреннего государственного аудита. Также сообщили, что «на рассмотрении находится законопроект «О государственных закупках», где обсуждаются новые подходы к проведению государственных закупок. Основными целями законопроекта являются: повышение качества закупаемых товаров, работ, услуг; упрощение и дебюрократизация процедур закупок; демонополизация строительного рынка; дальнейшая автоматизация процедур закупок; создание единой платформы закупок». Конечно, этот законопроект также пройдёт антикоррупционную экспертизу.
Борьба с коррупцией сама по себе стала очень доходным делом. Можно бесконечно реформировать государственные органы, занимающиеся этой борьбой. Кстати, весьма символична смена названия ведомства – если ранее оно называлось «по борьбе с коррупцией», то теперь «по противодействию коррупции». А «противодействовать» можно десятилетиями, веками. Создание внутри ведомства всяких служб превенции, департаментов добропорядочности и т.п. – это тоже работа. Можно делать плакаты, билборды, ролики на тему «Как нехорошо брать и давать взятки». Можно проводить конкурсы на лучшее стихотворение о коррупции. Неплохо и организовывать круглые столы, пышные антикоррупционные форумы. Ещё чиновники чуть ли не в обязательном порядке пишут статьи о том, какая это бяка – коррупция, и в рамках госзаказа публикуют их в СМИ. Целые ведомства занимаются разработкой программы воспитания «нулевой терпимости» к коррупции, и предлагают начинать такое воспитание с детского сада, а ещё лучше – придумать, как вживлять ген отвращения к коррупции или ставить прививку против коррупции сразу после появления младенца на свет. И вся эта деятельность – за счёт бюджета.
И антикоррупционная экспертиза – тоже деятельность. Более полумиллиарда из бюджета – это деньги. А где эффект? Почему уровень коррупции не снижается? Для чего такая показуха, создание видимости работы? Только для того, чтобы «освоить средства»?
Денис Данилевский
Иллюстративное фото из Интернета