История с трагическим началом и печальным концом

Газета "Flash!"

Итак, похоже, завершается история с ДТП в Риддере, произошедшая 15 апреля, в которой под колёсами личного автомобиля заместителя акима г. Риддера Бауржана Курманбаева погиб 18-летний парень Евгений Смольников. Более двух месяцев эта трагедия была в центре общественного внимания всей ВКО, да, пожалуй, и всей страны.

Сегодня не будем останавливаться на правовой стороне дела, поскольку приговор вынесен Риддерским городским судом, и пока ещё не вступил в законную силу. А вот о человеческих аспектах поговорить можно.

Бауржан Курманбаев, по его словам, и по данным экспертизы выпил стакан водки. После этого сел за руль. Говорит, что был в возбужденном состоянии и даже не вспомнил, что выпил. Экспертиза определила, что ехал он со скоростью почти 90 км/час. Водители знают, что ехать с такой скоростью по городу, да ещё вечером, в темноте, это всё равно, что поднести спичку к бочке с порохом. Даже абсолютно трезвому человеку в темноте лучше не превышать скорость 40-50 км/час. Темнота очень коварна, и препятствие может буквально вырасти перед глазами, нужно успеть среагировать, затормозить, или отвернуть. Алкоголь значительно замедляет реакцию, притупляет внимательность и чувство опасности. В этот трагический вечер кто-то был обречён. Таким обречённым оказался Евгений Смольников, шедший с девушкой по обочине.

В машине рядом с Курманбаевым находился аким Усть-Каменогорска Куат Тумабаев. Этот факт почему-то длительное время скрывался. О том, что Тумабаев был в машине, стало известно лишь через неделю после трагедии, когда на телеканале КТК вышел сюжет, где отец погибшего Виктор Смольников рассказал подробности столичным журналистам. Причём, сначала пресс-секретарь акима областного центра сообщила, что он был случайным свидетелем, и вызвал скорую помощь. Через день уже прокуратура ВКО распространила официальное сообщение, что Тумабаев находился в машине рядом с Курманбаевым, а это уже совсем не «случайный свидетель». А о том, что Тумабаев ещё, оказывается, уже после ДТП, сел в машину Курманбаева и уехал с места происшествия, стало известно уже через полтора месяца после трагического события, после видеообращения Виктора Смольникова к Президенту, распространенному в Интернете. Об этом сообщил уже руководитель пресс-службы МВД. Тумабаев объяснил факт своего молчания тем, что дал подписку о неразглашении информации о ходе следствия. Но это объяснение он сделал уже позже, после выхода сюжетов на телевидении и материалов в газетах и на интернет-сайтах. Если бы 16 апреля он сам сообщил, что находился в машине в качестве пассажира – мог бы сохранить свою репутацию, если уж не полностью, то хотя бы частично. В общественном мнении оставался бы один вопрос: «Почему он позволил нетрезвому Курманбаеву сесть за руль и ехать с превышением скорости?». На этот вопрос в суде Тумабаев пояснил — не заметил, что Курманбаев выпил, и превышения скорости и лихих манёвров на дороге тоже не заметил. Сел за руль, чтобы догнать машину с проблесковыми маячками, проехавшую мимо, подумал, что это скорая помощь, а мобильный телефон от волнения не смог найти. Через несколько сот метров его остановили полицейские, они же вернули машину на место ДТП, а ему понадобилась медицинская помощь.

Да, с юридической точки зрения Тумабаев лишь свидетель. Но репутация акима Усть-Каменогорска испорчена. Не помог сохранению имиджа и его уход в отпуск без содержания на период окончания досудебного расследования и суда. Не осталось без внимания и его отсутствие на заседании дисциплинарного совета ВКО 31 мая, где было решено вынести ему предупреждение о неполном служебном соответствии. В этот момент аким находился в Астане на совещании по строительству фонтана, который областной центр ВКО дарит столице на 20-летний юбилей. Хотя, горожане отметили, что ещё утром этого дня Тумабаев проехал на алматинском трамвае, проинспектировал закупленные в южной столице вагоны.

Эта некрасивая история, видимо, ещё долго будет преследовать Куата Тумабаева. Будет ли она вредить его карьере? Сложно сказать, вероятно, что может и повредить. А может, и нет. Мучает ли его совесть? Наверное, свои вопросы совесть задаёт, а эти вопросы самые страшные, от них никуда не деться.

Но потери имиджа ничто в сравнении с потерей ребёнка. Виктора Смольникова и его жену постигло страшное горе. Не дай Бог пережить такое. Но к концовке истории отец погибшего стал терять и свою репутацию борца за справедливость. Начал он очень решительно, сразу выехав в Астану, и предав это дело огласке через республиканское телевидение. Наверное, благодаря этой решительности и огласке мы и узнали о причастности к этому делу, пусть и в качестве свидетеля, Куата Тумабаева. Затем Виктор собирал подписи под петицией к Президенту с просьбой помочь объективному расследованию и наказанию виновных. И в Риддере, и в Усть-Каменогорске люди охотно откликались. Решительным и бескомпромиссным стало и его видеообращение к Президенту, на которое сразу же отреагировали в МВД официальным заявлением. Поэтому для многих стало неожиданностью и разочарованием, когда в первый день суда Смольников заявил, что прощает Курманбаева в связи с тяжёлой болезнью его отца и просит для него наказания, не связанного с лишением свободы.

Ещё больший резонанс имело сообщение о якобы избиении Смольникова в подъезде тремя неизвестными. Он сам потом сказал, что связывает это избиение с тем, что он отказался подписывать процессуальное соглашение, хотя суд оставил этот вопрос открытым до 26 июня. По этому поводу пресс-службой акима ВКО был созван 23 июня экстренный брифинг для журналистов. Однако уже через день Виктор Смольников заявил, что никакого избиения не было, он сам упал в подъезде, а об избиении заявил, потому что у него «голова поплыла».

Конечно, как говорят, «не судите, да не судимы будете». Неизвестно, как бы повёл себя каждый из нас в этой трагической ситуации. Мы не знаем всех обстоятельств, происходивших вокруг Виктора и его семьи в это время. Конечно, идти против системы может не каждый, это требует силы духа и убеждённости в своей правоте. А ещё поддержки, в том числе юридической. Наверное, отцу, сломленному горем, этих сил не хватило. Мы не знаем, был ли компенсирован ему моральный и материальный ущерб. На одном из новостных сайтов появилась информация, что в суде он заявил о полном возмещении ущерба. Хотя, какое может быть возмещение, если сына уже не вернуть? Как бы ни было, всё завершилось так, как завершилось. Бремя борца Виктор Смольников не смог выдержать, и по-человечески его можно понять. В конце он вызывал жалость подавленного, уставшего человека.

Прокуратура не поддержала ходатайство о заключении процессуального соглашения. По этому соглашению суд идёт в упрощённом порядке, без допроса свидетелей, и наказание не может превышать половину срока по вменяемой статье, в данном случае не более 2,5 лет лишения свободы. В связи с большим общественным резонансом и серьёзным нарушением этики госслужащего, прокуратура просила 5 лет лишения свободы. В итоге всё оказалось даже гораздо более благополучно для Курманбаева, чем в случае процессуального соглашения – один год лишения свободы. Отбывать срок он будет, скорее всего, в колонии-поселении. Приговор пока не вступил в законную силу. Вряд ли его будут обжаловать осуждённый, или пострадавшие. Обжаловать может прокуратура, всё-таки, срок в пять раз меньше того, который надзорный орган просил.

Итак, Курманбаев в случае, если приговор не будет изменен, уже в апреле следующего года может вернуться домой, к семье, к детям. Тумабаев остается на посту акима Усть-Каменогорска, пусть и с серьёзно пострадавшей репутацией. О Викторе Смольникове, за которого переживали тысячи земляков, через некоторое время позабудут. Наверное, Курманбаеву будет тяжело жить с этим грузом вины за гибель парня, но со временем это чувство утихнет, уйдёт в глубины сознания. Отцу всю жизнь нести боль утраты своего сына. Время, конечно, притупит и эту боль, превратит её в печаль, но это чувство не уйдёт никогда.

А Евгений, наверное, уже в Раю. Он легко преодолел Высший суд, потому что ушёл в мир иной, по сути, ещё ребёнком, ангелом. Его не успели испортить мерзости нашей жизни. Ушёл мгновенно, без мучений и боли. Секунда – и земная жизнь завершилась только потому, что его линия пересёклась с линией пьяного чиновника. Во всей этой суете его гибель как-то отошла на второй план. Сначала народ задавался вопросом о причастности к делу Тумабаева. Потом главными стали информационные поводы от Смольникова – о прощении Курманбаева, об избиении, о падении в подъезде. О парне подзабыли. И лишь его фотография с собачкой на коленях напоминала о трагедии, случившейся 15 апреля в Риддере. Да, он уже прошёл Высший суд. Остальным участникам трагедии его ещё предстоит пройти, и какой приговор будет вынесен там, неизвестно.

История завершается. И, наверное, каждый из нас понимает, что ничего необычного для нашего времени в ней нет. Нет ничего необычного и в самом факте, и в развязке. Скорее всего, многие из нас понимали, что финал будет именно таким. И в этом наша главная трагедия – в привыкании к беспределу. А значит, и дальше всё будет идти по-прежнему. И поэтому мальчишка с собачкой на коленях смотрит на нас с укоризной.



Денис Данилевский