«Теперь аптечный пункт должен быть при каждой СВА. Что из этого следует? Нужно выделять для аптеки квадратные метры, даже если площадь СВА очень маленькая, обустраивать это помещение, продумывать меры для охраны; получать самые разные лицензии, например, разрешающие хранение препаратов, содержащих наркотические вещества; найти и принять на работу квалифицированного фармацевта с соответствующей зарплатой; заключать договора о поставке лекарств; и множество другой организационной работы», — писал наш корреспондент Илья Шушеньков в статье «Телега, бегущая впереди лошади», опубликованной в №4 от 15 февраля этого года. Илья изучал готовность СВА к открытию аптечных пунктов, где больные, состоящие на диспансерном учёте, с этого года будут получать положенные им бесплатные лекарства. 
Директор ТОО «Вита», известный врач и медицинский руководитель Рая Рахимова в упомянутой статье рассказала о трудностях, которые испытывают СВА при организации аптечных пунктов:
«На сегодняшний день отдельные финансовые средства для содержания аптеки не выделены! Как содержать аптеку?! Как принимать аптеку?! Из каких средств платить зарплату?! Или же купить холодильник, шкафы и т.д. У нас всегда телега бежит впереди лошади. Конкретная нормативно-правовая база отсутствует. Пока что на первых порах ничего не понятно».
Скажите, если обычному журналисту было сразу ясно, что СВА теперь придется получать лицензию на продажу и хранение препаратов, содержащих наркотические вещества, то, это должны были понимать чиновники министерства здравоохранения и областные медицинские чиновники? Странный вопрос. Не только должны, но и обязаны понимать, и просчитывать все последствия. Ведь для этого они назначены управленцами, а управление – это и обдумывание всех рисков, всех возможных негативных последствий принятых решений.
Просчитывали ли в данном случае чиновники, получающие хорошую зарплату из бюджета, такие последствия? Что же получилось в реальности?
А в реальности онкобольные ВКО, которые находятся не в стационаре, а дома, уже три месяца не получают лекарства! Их нет вообще, ни бесплатно, ни за деньги! Не могут достать обезболивающие лекарства и те, у кого уже IV стадия рака, кто испытывает мучительные боли, и кому осталось жить считанные недели, а то и дни.
Историю Нины Самойловой поведал корреспондент сайта Ratel.kz Антон Сергиенко. Сама женщина говорит, что жить ей осталось от силы месяц, и эти оставшиеся дни она обречена на мучения без лекарств.
Почему же так получилось? Как поясняют различные должностные лица в публикации на сайте, теперь все лекарства для амбулаторных больных в ВКО поставляются централизованно, через единого поставщика СК-Фармация. Далее эти бесплатные лекарства поступают не в аптеки, а в аптечные пункты при поликлиниках и СВА. Как мы и предполагали, эти аптечные пункты не имеют лицензии на реализацию наркотических средств. Поэтому СК-Фармация пришлось проводить тендер на поставку таких лекарств. Но желающих не оказалось. Поэтому и получить лекарства просто негде! С одной стороны СВА не готовы принимать и реализовывать наркотические препараты, с другой – нет фирм, желающих обеспечить их доставку в регион и организовать реализацию. Очередной тендер должен был пройти в конце марта. В момент работы над статьей не удалось найти никаких сведений об этом тендере на официальном сайте СК-Фармация.
Так что же делать обречённым на смерть людям? Руководитель управления здравоохранения ВКО Марат Шоранов советует им ложиться в стационар, в онкодиспансере лекарства есть. Но ведь не все могут лечь в стационар. И в состоянии ли палаты онкодиспансера принять всех больных на IV стадии? Ведь на этой последней стадии больных уже не госпитализируют, потому что их уже не спасти. Можно лишь облегчить их участь, спасая от страшной боли наркотическими медикаментами. Положить их можно только в хоспис. Но нормальных хосписов с человеческими условиями пребывания у нас практически невозможно найти, а государственных хосписов вообще нет. За многими больными раком ухаживают родные, ставят им уколы. Провести последние дни жизни в окружении родных людей и умереть у себя дома, зная, что рядом твоя семья – наверное, это самое последнее земное желание смертельно больного человека.
Помню, как умирала от рака моя мама. Бог миловал её, она практически не испытала мучительных болей, ушла из жизни раньше. Боли только стали появляться, и нам выписали трамадол казахстанского производства. Лекарство снимало болезненные ощущения только на несколько часов. Боль ещё не была столь острой, и мама терпела. Но все-таки приходилось вызывать «скорую помощь». Врач «скорой», сделав укол, отозвала меня в коридор, и сказала, что нужен импортный трамадол. В поликлинике пояснили, что пока не могут дать рецепт на импортное обезболивающее, поскольку по инструкции некоторое время больной обязательно должен получать лекарство казахстанского производства. Пришлось использовать весь свой авторитет журналиста, чтобы всё-таки добыть желанный рецепт. Купив австрийский трамадол, мы сделали укол, и мама проспала 15 часов, так хорошо подействовало лекарство. Спала она и после следующего укола, и умерла во сне, без сознания, в эти минуты я был рядом. Она ушла в мир иной, так и не узнав, что болела раком. Болезнь выявилась слишком поздно, уже на IV стадии. Мы ей ничего не говорили. А когда метастазы пошли в позвоночник, и мама оказалась прикованной к постели, сказали, что требуется хирургическое вмешательство, поэтому нужно хорошо кушать, не волноваться, и набирать сил для операции. А потом она обязательно встанет на ноги. И она верила, надеялась…
Это было 7 лет назад. Да, и тогда нужно было преодолевать трудности, чтобы получить лекарства. Но лекарства были. Никто и подумать не мог, что онкобольные могут совсем остаться без медикаментов. А если бы тогда пришлось маму госпитализировать ради лекарств, какой бы для неё был бы шок! Наш обман во благо сразу бы выявился.
В 2011 году онкобольные не могли получить лекарства несколько дней из-за отсутствия специальных бланков. Это случилось сразу после длительных новогодних праздников. Ситуацию быстро решили, больные собирались у здания облздрава на акцию протеста. Тогда и в печати, и в Интернете было сильное возмущение – как же так, ведь при онкологии нельзя ни на один день оставлять без препаратов!
А теперь нормальным считается, когда лекарств нет целых три месяца! Чиновники лишь разводят руками, и сетуют, что у одних нет лицензий, а другие не хотят в тендере участвовать. А ведь оставлять смертельно больного человека без лекарства – это пытка.
Посмотрим определение пытки в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов наказания и обращения. «Пытка» означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия».
Первая часть определения больше относится к правоохранительным органам. А вот дискриминация, когда боль и страдание причиняются государственным должностным лицом с их ведома или молчаливого согласия – вполне подходит под тот случай, когда действиями государственных органов больной остаётся без лекарств, а значит, и без медицинской помощи.
Такая ситуация, кстати, не только в Восточно-Казахстанской области. Сюжеты республиканских СМИ сообщают нам, что нет лекарств для онкобольных в Западном Казахстане. На новую систему поставки бесплатных лекарств перешли 6 областей из 14. В остальных сохраняется прежняя система, когда тендер проводится на местном уровне, поставки медикаментов осуществляют крупные оптовые фирмы, и больные получают их через сеть аптек. В этих регионах не слышно о проблемах с лекарствами. Впрочем, в ВКО перебои с бесплатными лекарствами для амбулаторных больных стали постоянными и при старой системе поставок. Уже три года эта проблема является самой острой из всех социальных проблем. И никаких сдвигов.
В конце прошлого года министр здравоохранения «обрадовал» ещё одной новостью – рассматривается вопрос о ликвидации онкодиспансеров и включении онкологической службы в состав т.н. многопрофильных больниц. Такое впечатление, что онкобольные стали какими-то подопытными животными в многочисленных опытах наших медицинских реформаторов! Только какой смысл во всех этих опытах и реформах, если от них становится только хуже, и сами больные, ради которых, вроде бы, реформы и проводятся, обрекаются на пытки и мучения?
В конце прошлого года мы писали о том, как чиновники минздрава оставили без лекарств больных гемофилией, а это страшное заболевание, когда можно погибнуть от обычной царапины. Из-за того, что был сговор по завышению и без того очень дорогих лекарств для больных гемофилией, эти медикаменты вообще исключили из перечня бесплатных лекарств! Три месяца несчастные люди, среди которых немало детей, находились между жизнью и смертью. Лишь мощный общественный резонанс помог «включить мозги» чиновников, и лекарства вернули в список.
Но, похоже, и после этого проблема лекарств для таких больных полностью не решилась. Читаем письмо СК–Фармация, размещённое на официальном сайте компании. Оказывается, тендер на поставку лекарств на 2018 год для больных наследственными дефицитами факторов свертываемости крови был объявлен 7 марта по 141 наименованию. По медикаментам возникла угроза срыва, т.к. ранее объявленные тендеры не состоялись.
«Учитывая социальную значимость заболеваний, связанных с наследственными дефицитами факторов свертываемости крови и серьёзность последствий при несвоевременном обеспечении пациентов, состоящих на диспансерном учёте», СК-Фармация обращается с просьбой к поставщикам принять участие в тендере. Почему поставщики важнейших лекарств не подают заявки, из письма непонятно. Но, видимо, теперь пошли в другую крайность – если раньше задирали цены, то теперь, скорее всего, занизили, и поставщикам просто невыгодно. Но всего этого не знают и не должны знать больные. Они ждут жизненно важных лекарств! Кому-то медикаменты спасают жизнь, а кому-то помогают по-человечески, без мучений и страданий уйти в мир иной. И никто не застрахован от болезни, даже самый крутой начальник, и самый богатый на свете олигарх. Ведь здоровье и счастье ни за какие деньги не купишь. Но почему-то наши чиновники думают, что уж они-то точно не будут болеть и страдать, поэтому и относятся с таким тупым равнодушием к чужой боли.
Денис Данилевский