Осенью 2017 года в Вооружённые Силы (ВС) Республики Казахстан и другие войска и воинские формирования планируется призвать свыше 16 тысяч граждан страны призывного возраста 1990-1999 гг.рождения. 
Как это звучит официально: «В соответствии с Законом РК от 16 февраля 2012 года «О воинской службе и статусе военнослужащих», а также с Указом Президента РК от 16 марта 2017 года № 449 «Об увольнении в запас военнослужащих срочной воинской службы, выслуживших установленный срок военной службы, и очередном призыве граждан РК на срочную воинскую службу, в марте-июне и сентябре-декабре 2017 года», в целях комплектования воинских частей и учреждений ВС, других войск и воинских формирований РК молодым пополнением осенью 2017 года в республике со 2 сентября к работе приступили призывные и медицинские комиссии.
При отборе и распределении призывников по воинским частям учитываются результаты предварительного изучения и имеющиеся у них специальности, полученные до призыва. Комплектование воинских частей будет осуществляться по экстерриториальному признаку, то есть распределению призывников по частям на всей территории республики».
Что же, такая новость вряд ли заинтересует массового читателя. Сообщения по данной теме, к тому же передаваемые скучным, канцелярским текстом, практически не попадают в число наиболее востребованной информации. Тем не менее, воспользовавшись любезным приглашением областного Управления по мобилизационной подготовке принять участие в пресс-туре по областным мобилизационным пунктам во время осеннего призыва в армию, мы решили несколько просветить наших читателей насчёт армейских будней. Показать, насколько возможно, потенциал казахстанских вооружённых сил, степень их готовности по отпору неприятелю в возможных силовых конфликтах.
Наверное, можно согласиться, что армейская тема у нас в СМИ звучит мало. В основном, это бравурные репортажи по телевидению во время праздничных парадов, или краткие односложные заметки об успехах на учениях, на военных международных играх, типа «танкового биатлона» и т.д. Ну и сообщения о ЧП в вооружённых силах и других силовых подразделениях, когда таковые, увы, случаются.
Нужно признать, что армия у нас так и не стала одним из главнейших национальных атрибутов государственности, как это можно наблюдать в той же России, например. Где культ почитания армии, заботы и переживания гражданского населения за армейские дела имеют куда более древние и прочные корни.
Как к этому относиться? С долей позитивизма. Ведь в таком случае, можно уверенно говорить, что страна наша мирная, в ней нет воинственных, милитаристских настроений в обществе. Военная доктрина Казахстана чисто оборонительная, не носящая угроз своим соседям, но, в то же время, достаточная, чтобы предотвратить и погасить любой возможный вооружённый конфликт в Центральноазиатском регионе. Вся мудрость такой доктрины заключена в высшей степени в проведении прозорливой и практичной внешней политики нашей страны, которая выстроила прочный каркас взаимовыгодных договорённостей по мерам коллективной безопасности в регионе, в которых учтены балансы интересов всех соседей Казахстана по Центральной Азии. Участие Казахстана в таких международных партнёрских и союзнических организациях, как, прежде всего – ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), ОДКБ (Организация Договора по Коллективной Безопасности), а также, в ЕврАЗЭС и СНГ, практически полностью перекрывает какие-либо очевидные риски по втягиванию страны в какой-то крупный и даже средний вооружённый конфликт. Единственным тревожным моментом в этой идиллии в сфере безопасности, может служить, пожалуй, лишь возможное расползание международного терроризма и экстремизма. Но даже в таком случае, у нас есть уверенность, что сил национальной обороны, даже без учёта помощи союзников, хватит для подавления любых попыток радикалов по подрыву государственного строя и безопасности страны. Для подтверждения такой версии поделимся с читателями некоторыми фактами и наблюдениями, которые подтвердились во время участия в пресс-туре по призывным пунктам нашей области поздней осенью этого года. Однако, прежде совершим краткий общий исторический и фактологический экскурс по армии Казахстана, чтобы проще было оценить её реальные возможности.
Рейтинг достаточности
Сейчас в мире мода на различные рейтинги, оценочные исследования и прогнозы. Оценке подлежит буквально всё – от материальных состояний самых богатых людей на земле и их количества, до виртуального рейтинга футбольных сборных накануне предстоящего чемпионата мира. Миром правит виртуальное сознание. У человечества какой-то зуд делать прогнозы исключительно на собственных предположениях. Огромное количество специалистов по аналитике, в том числе и военной, тщательно, вплоть до каждой боевой единицы, подсчитывают количество солдат, пушек, танков и ракет. Потом сваливают это в один котёл, делят на какие-то условные оценочные коэффициенты, и получают некую цифру боеготовности и способности к противоборству какой-либо армии. Однако, историю делают люди, а не цифры. Побеждают на поле боя не танки и пушки, а живые солдаты и их воля, навыки и умения. Примеров в истории, когда «Давид побеждает Голиафа», т.е. более сильнейший, по крайней мере, на «бумаге», терпит поражение от «записного аутсайдера» — множество. К примеру, англо-французская коалиционная армия, победила германскую армию в первой мировой войне. И накануне второй мировой её превосходство казалось незыблемым. Но, имея полный паритет в сухопутных силах и абсолютное превосходство на море, в 1940 году французы не продержались и 40 дней против тех же германцев. А вьетнамская война 1965-1973гг? Американцы были уверены, что расправятся с этими маленькими азиатами одним щелчком. Но потерпели унизительное поражение, понесли потери в десятки тысяч солдат убитыми и сотни тысяч ранеными, и спаслись бегством из Вьетнама. А семидневная арабо-израильская война 1967 года? Можно продолжать ещё очень долго.
Однако, когда пушки молчат, в дело вступают различные оценщики, аналитики и прочие «спецы» и начинают вновь подсчитывать боевые коэффициенты по бумаге.
Что же, и мы вынуждены дать слово этому велению человеческого увлечения и показать на цифрах место казахстанской армии по итогам различных мировых рейтингов. При этом, смеем предупредить читателей, что относиться к такой информации нужно весьма осторожно. Хотя, конечно, в подобных рейтингах, всё же присутствует определённое количество истинной информации, требующей размышлений.
Итак, согласно так называемому Глобальному рейтингу военной мощи, куда вошли армии 127 государств мира, Казахстан занимает 53 место, то есть в середине. К примеру, вот как выглядят в этом рейтинге наши соседи по региону: Узбекистан – 48 место, Киргизия – 109, Таджикистан – 112. Рейтинг определяется при изучении 50 критериев, куда входят различные составляющие армейской мощи: от количества солдат и боевой техники, до мобилизационных резервов государства, его развитости в производстве вооружения и боеприпасов, до уровня военной подготовки населения.
Можно также сообщить, что по разным оценкам армия Казахстана обладает численностью в 50-60 тысяч человек, из которых 30 тысяч составляют сухопутные войска, 12 тысяч ВВС и ПВО, 3 тысячи ВМС, остальные – центральный аппарат армии. В год на армию в Казахстане тратится из бюджета порядка 1,2 млрд. долларов США, или 382 млрд. тенге, что соответствует 0,77% ВВП. Эти показатели, естественно, не могут идти ни в какое сравнение с цифрами могучих военных держав. Но нам и не нужно равняться на них и разорять бюджет страны оборонными тратами сверх реальных возможностей страны. Нужно помнить, что увеличение армии хоть на одного военнослужащего, это дополнительные расходы в 24 тысячи долларов в год – столько, сколько в среднем расходуется на содержание одного военнослужащего в Казахстане.
Ещё стоит привести некоторые данные, взятые из открытых источников, по вооружению армии Казахстана. Это – около 1000 танков, 2200 БМП, БТР, тягачей, 670 стволов полевой артиллерии и 350 установок РСЗО (система залпового огня типов «Град», «Ураган», «Смерч»), 120 миномётов. ВВС и ПВО страны составляют: 160 боевых самолётов, из них около 100 истребителей-перехватчиков МИГ-25 и МИГ-31, 20 ЗРК (зенитно-ракетный комплекс) типа «Куб», «Круг», С-75, С-125, а также, 10 ЗРК С-300. Планируется перевооружить ПВО страны на комплекс С-400 в составе целых 30 дивизионов. ВВС предполагается перевооружить самолётами поколения 4++, Су-30 СМ.
В целом же, доля укомплектованности армии вооружением и боевой техникой составляет 92%, в том числе современной — 25%. Этот показатель, опять же существенно уступает сильнейшим военным державам в мире, но вполне сопоставим с соседями по Центральной Азии. Так, по качеству коэффициентов боевой техники и вооружений, которые учитывают возраст техники, её износ, в том числе моральный, у армии Казахстана общий коэффициент составляет 9%. В сравнении: армия США – 93%, Россия – 63%, Китай – 32%, Сирия – 20%, Киргизия – 7%.
Как видно из этих цифр, военная техника нашей армии всё ещё в основном относится к третьему послевоенному поколению, разработанному ещё в 60-80 гг. прошлого века. Тогда как в ведущих странах уже идёт переоснащение на пятое и даже шестое поколение боевой техники. Впрочем, вопрос что лучше – модернизировать имеющуюся технику до уровня следующего поколения ( пример танк Т-72, модернизированный до вполне достойного уровня Т -90) за относительно малые деньги, или решительно отказываться от морально устаревших образцов техники, полностью обновляя её парк, и при этом втягиваясь в чудовищные расходы — до сих пор не нашёл своего окончательного решения. Так происходит с большинством второстепенных военных держав во все времена. Скорее всего, и дальше будет приниматься некий компромиссный вариант по перевооружению армии, учитывающий не только фактор повышения боевой мощи, но и финансовые возможности страны.
К этому же разряду – повышению общей мощи армии без резкого увеличения затрат на её содержание, можно отнести и продолжающиеся дебаты по поводу соотношения в армии служащих по контракту и призывников срочной службы. На данный период это соотношение составляет 70 на 30% в пользу контрактников, а с учётом офицерского состава даже 82 на 18%. В этом вопросе также абсолютного единодушия нет. Вернее, не по поводу поддержки какой-то одной системы комплектования армии, а именно по пропорциям. Когда внедрялась контрактная система комплектования армии личным составом, то было много радужных надежд на то, что контрактники-профессионалы способны полностью заменить призыв и при своей профессиональной подготовке способны придать армии невиданную прежде результативность в боевом отношении, а также к содержанию боевой техники. Однако, со временем, ореол воина-контрактника несколько потускнел. Во-первых, оказалось, что расходы на контрактную армию слишком велики, при существенно меньшем эффекте от повышения профессионализма на службе. Во – вторых, стало очевидным, что для и так не слишком великого по численности населения Казахстана, добавляется ещё и существенное сокращение воинских резервов с сокращением призывников-срочников. В третьих, оказалось, что в армии достаточно воинских должностей и профессий, которые вполне и дальше могут быть освоены в короткое время призывниками без излишних затрат на содержание контрактников, которые, как правило, бывают незаменимыми в достаточно сложных военных профессиях, требующих постоянного тренинга и переучивания. В результате, методом проб и ошибок, сейчас военные уже склоняются к варианту на комплектование армии Казахстана в пропорциях 60:40 в пользу срочников, что, по мнению специалистов, может решить такие проблемы: сократить издержки бюджета по зарплатам военнослужащим; поднять уровень военно — обученного резерва армии; привлечь в армию большое количество молодых людей, с их новыми возможностями по компьютерным навыкам и другим профессиональным навыкам, которые сейчас, после начала внедрения бесплатного профессионально-технического образования в стране, должны будут обрести второе дыхание.
Вот оказывается, какие насущные вопросы бушуют сейчас в армии, в которые штатские как то не любят углубляться. Но как бы там не было, невзирая ни на какие сравнения и пропорции, армия Казахстана и сейчас, и в будущем должна быть способной к поддержанию внутренней стабильности и выполнению задач в военных конфликтах низкой и средней интенсивности. Главное теперь в ближайшей перспективе оборонного строительства – постепенно, но твёрдо внедрять в войсках высокоточное оружие и боеприпасы, беспилотные летательные аппараты и т. д. (по опыту сирийского конфликта), переходить на компьютеризацию и автоматизацию по управлению войсками, что само по себе позволяет отказаться от содержания целых подразделений в армии. Вместе с тем, продолжать усилия на дальнейшее создание прочного, профессионального и достаточного количества вооружённого резерва армии. Возможности для всего этого у нас есть. И лишний раз это подтвердилось во время недавнего пресс-тура по знакомству прессы и общественности с особенностями призыва в армию военнослужащих срочной службы.
Выбор за армией
Прежде чем рассказать о впечатлениях об осеннем призыве в Усть-Каменогорске и посёлке Калбатау Жарминского района ВКО, вспомнился один характерный эпизод, связанный с призывниками казахстанской армии и теми видимыми изменениями, произошедшими с тех пор, когда весной 1978 года автор этих строк сам призывался в Советскую армию. Поневоле, когда сейчас соприкасаешься с жизнью армии, то начинаешь сравнивать её с прежними порядками, обычаями, существовавшими в советские времена, поэтому, по ходу заметок мы ещё вернёмся к методу сравнений между прошлым и настоящем.
Так вот, было это несколько лет тому назад. Ехал я тогда из Алматы в Усть-Каменогорск поездом. Последнее число октября омрачилось тогда в Алматы неожиданным снегопадом. Учитывая тамошнюю сырость, я быстро подхватил жесточайший насморк и простуду. Голова гудела страшно, глаза слезились, и я с беспокойством предвкушал возможное ухудшение здоровья в душном плацкарте. Сел в свой вагон, и вдруг увидел, что в нём уже расположилась воинская команда призывников, вместе с офицером-старшим по команде и помощником — сержантом. Вся команда молодых бойцов исчислялась в количестве 12-15 человек. Настроение моё окончательно рухнуло. По своей советской привычке, хоть в качестве призывника и демобилизованного, хоть по другим картинкам памяти прошлого, когда приходилось преодолевать длинные расстояния на поезде в соседстве с воинскими командами, я уже представлял себе предстоящую ночь. Точно знал, что пройдёт она без сна, раскрашенная вечными бестолковыми перемещениями по вагону пьяных призывников, их неуместным весельем, бравадой, громким матом, а то и мордобоем. Причём, этот уклад стал настолько традиционным для тех времён, что уже заранее можно было предположить, что вот сейчас офицер прочитает короткую нравоучительную речь перед призывниками, отдаст правление командой на помощников-сержантов, а сам пойдёт в вагон-ресторан, где и будет сидеть до упора, чтобы не мотать себе нервы с пьяными призывниками, наказывать которых по полной строгости у него нет полномочий, ибо они ещё носят гражданскую форму и не приняли военной присяги. Дальше сценарий был также известен. Потихоньку, при полном отсутствии твёрдых возражений от сержантов, от которых обычно откупались литром-другим водки и закуской, начиналось стихийное бедствие в вагоне под названием «мы едем в армию». Сценарий «мы едем из армии домой» был зачастую ещё намного круче, особенно, если в вагонах пересекались демобилизованные из разных видов вооружённых сил. Тут же начиналось выяснение: «кто служил истинно, а кто паёк народный проедал». А уж если ехали ещё и моряки-дембеля, с их дополнительным годом службы по сравнению с сухопутными, с их легендарной сплочённостью — то для штатских пассажиров такие поездки запоминались навсегда.
Так вот, тогда, ожидая чего-то подобного, я с радостью обнаружил, что времена-то другие. Со мной в вагоне едут очень воспитанные, дружелюбные молодые ребята, которые с интересом слушают воспоминания об армии от старших, без всякого намёка на проведение хмельного застолья в вагоне. Тогда я с интересом приглядывался к новому поколению, отмечая его достоинства. Это уже другая армия, возможно, без пьянки, без «дедовщины», без других пороков, к сожалению, прижившихся в последние десятилетия в Советской армии – отмечал я тогда.
(Продолжение следует)
Сергей Михеев,
воин-интернационалист, участник боевых действий в Афганистане