В ноябре 2016 года в жилом помещении в поселке Шульбинск был обнаружен труп грудного ребенка. Прошел год, а до суда дело так и не дошло. ХотяИзвестно многим или немногим, но Республика Казахстан находится на стадии становления в качестве демократического, светского, правового и социального государства, высшими ценностями которого являются человек, его жизнь, права и свободы. Чтобы узнать этот важный факт, достаточно открыть первую страницу Конституции.
Соответственно, если человек лишается жизни, хоть от действия, хоть от бездействия другого человека – такое преступление должно повлечь суровое наказание, независимо от возраста, пола или социального статуса погибшего. В нашем случае, если обнаружен труп грудного ребенка – должно быть проведено досудебное расследование, затем дело передается в суд.
Однако получилось так, что мать ребенка была единственной, кто видел его в живых, но, она не может однозначно дать ответ на вопрос: что случилось? Первоначально по сводкам прошла информация, что неизвестное лицо проникло в квартиру, ударило женщину; придя в себя, мать обнаружила мертвого младенца. Затем стала рассматриваться версия причинения смерти по неосторожности, так как мать сама поясняла, что у него на лице лежали подушка и пеленка.
Началось досудебное расследование, которое закончилось прекращением производства по делу. Первый раз прекратили в феврале 2017 года, второй – в августе 2017 года, третий – в октябре 2017 года. Дополнительное досудебное расследование производилось, естественно, по жалобе потерпевшей стороны, а вот на основании чего следственные действия прекращались?
Смотрим постановление за август 2017 года: следствие, ссылаясь на заключения судебно-медицинской экспертизы, судебно-психиатрических экспертиз и судебно-психиатрической экспертной комиссии в отношении матери, прекращает дело за отсутствием состава преступления, в связи с недоказанностью.
Теперь обратим внимание на постановление за октябрь 2017 года: ссылаясь, кроме экспертиз, на проведенный следственный эксперимент, следствие не увидело достаточных оснований для привлечения матери за причинение смерти ребенку по неосторожности, и дело прекращено за отсутствием состава преступления.
Первоначальную версию о проникновении в квартиру постороннего следствие, как мы поняли, опровергло проведением судебно-медицинской экспертизы, на которую и ссылается в постановлении о прекращении производства по делу за октябрь 2017 года: на теле матери не обнаружены какие-либо телесные повреждения. Соответственно, никого постороннего в квартире не было.
Обратимся к судебно-медицинской экспертизе тела ребенка: «Непосредственной причиной смерти явилась механическая асфиксия, развившаяся вследствие закрытия отверстий рта и носа мягким предметом». Попросту говоря, на лице лежал мягкий предмет, вследствие чего ребенок задохнулся. Вопрос в том, кто-то положил на лицо этот мягкий предмет или он сам упал? Если положил, то это уже убийство, а если он сам упал – причинения смерти по неосторожности со стороны того, кто этот предмет положил рядом или над ребенком. И в том, и в другом случае – уголовная ответственность неминуема. И, если рядом, кроме матери, не было никого, кто должен подлежать уголовной ответственности?
Следствие же, в данном деле, словно назначило себя адвокатом свидетеля, имеющего право на защиту. И, для «защиты» оно активно пользуется судебно-психиатрической экспертизой. Одна из них, за ноябрь 2016 года, выявила, что мать находилась в болезненном состоянии и, при совершении инкриминируемого деяния, не могла осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Также, она, по мнению экспертов, не может принимать участие в следственных действиях и судебном разбирательстве. Вопрос вменяемости, по мнению экспертов, входит в компетенцию суда.
Изучая документы, мы не понимаем: откуда взялись недоказанность и отсутствие состава преступления при наличии трупа ребенка? Труп есть, участник событий единственный. Психическое заболевание и расстройство на момент произошедшего не может быть причиной освобождения от ответственности, в силу статьи 17 Уголовного Кодекса Республики Казахстан. Черным по белому в ней сказано: «Вменяемое лицо, которое во время совершения уголовного правонарушения в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности». Психическое расстройство учитывается лишь как смягчающее обстоятельство. ТОЧКА! Ведь когда-то женщина, пролечившись, сможет предстать перед судом! Или, следствие считает, что она пожизненно будет неспособна к этому?
В противном случае, такого рода следствие способно любого маньяка, который в настоящее время не может предстать перед судом, направить на лечение в ПНД, а потом он пусть идет на все четыре стороны. Учитывая, что в заключении говорится о представлении опасности для себя и окружающих, следствие выглядит не совсем чистым в данном деле. Ведь только суд может ставить точку в деле такого рода и решать вопрос, в том числе, о принудительных мерах медицинского характера.
Следствие же не только будто бы возложило на себя роль адвоката, но и оставило без ответа вопрос о смерти ребенка. Если нет состава причинения смерти по неосторожности, то каким образом младенец умер? Покончил с собой? А если он скончался по недосмотру – состав уголовного правонарушения имеется в любом случае, как ни крути!
Создается ощущение, что Департамент внутренних дел, если выносятся постановления с такой мотивировкой, не усматривая состава преступления в смерти младенца, девальвирует донельзя человеческую жизнь. И, если не стоит она теперь ломаного гроша при встрече с человеком, у которого случилось умопомрачение, тогда пора отменять Конституцию со всей этой красивой формулировкой о высших ценностях. Забыть нужно и про Международные договоры, в которых говорится о праве на жизнь! Наверное, нет больше этих ценностей? Наверное, их Департамент внутренних дел ВКО отменил? Зато в места лишения свободы попадают те, кто где-то что-то прокомментировал в интернете. Наверное, они больше опасности создают для себя и окружающих. Впрочем, тут без комментариев…
Официально разъясняя ситуацию с уголовным делом, ДВД ВКО отвечает, что в настоящий момент «проводится досудебное расследование, направленное на обеспечение полного, объективного и всестороннего расследования дела». Одновременно с тем разъясняется, что принудительные меры медицинского характера применяются к невменяемым или заболевшим после совершения преступления психическими расстройствами, делающими невозможным назначение или исполнение наказания. И то, в случае, когда субъект представляет опасность для себя или других лиц.
А мы разве в статье о чем-то другом говорили? Ведь эксперты вопрос вменяемости отнесли к компетенции суда. Значит, как мы полагаем, нужно передавать дело в суд, и пусть суд ставит в деле точку? Иначе, для чего нужен суд вообще? Иначе, зачем тратятся народные деньги на очередное «объективное и всестороннее», проводящееся в четвертый раз?
Агентство правовой
информации и журналистских
расследований «Витязь»