Как известно, в этом году в нашей стране возникла нешуточная дискуссия по поводу земельных отношений. Главной причиной для этого послужило желание правительства расширить возможности по аренде на землю, именно той её части, которая не находится в сельскохозяйственном и другом производственном обороте. 
Фото — А. Мазницина
Данные о плодородии почвы еще 80-х и даже 60-х годов прошлого века! Как можно искать арендаторов и инвесторов, не зная реального состояния земли?!
Территория таких земель по Республике исчисляется многими тысячами гектаров, и власть вполне резонно задумалась, как проще всего перезапустить такую землю в хозяйственный оборот. Но то ли слишком спешили, может, по другим причинам, но объяснения по поправкам к Земельному кодексу провели, не подготовив население к этому волнующему многих вопросу, не особо утруждая разъяснением своих граждан. Может, хотели как лучше, но получилось как всегда. Воспользовавшись скудостью информации и доходчивых объяснений, часть общественности стала сама интерпретировать поправки в закон, причём, с явно однобоким уклоном — в сторону якобы массовой продажи родной землицы в руки алчных до отечественных земельных богатств иностранцев. Даже при этом назывались конкретные страны, граждане которых, вроде как уже выстроились в очередь на эту землю. Слухи, явно кем-то раздуваемые, стали обретать форму акций гражданского протеста. И лишь после этого правительство засуетилось со своими объяснениями, организовав целые агитационные бригады и разослав их по регионам, а затем и вовсе отыграли назад, когда своё веское слово взял Президент страны и объявил пятилетний мораторий на принятие новых поправок к Земельному кодексу.
После майских волнений по данному вопросу, страсти поутихли. Зато появилась возможность спокойно вникнуть в эту очень сложную тему, какой является вопрос о земле, праве на её владение, и, в конечном счёте, эффективности её использования. И если до нынешнего года эта тема всплывала, что называется, в рабочем порядке, то сегодня все ответственные и просто неравнодушные люди с большим энтузиазмом стали выносить свои мнения по земельным и аграрным делам.
Эта хорошая тенденция, которая должна привести в итоге к принятию более взвешенных и качественных норм по пользованию землёй, что, несомненно, отразится на состоянии отечественной экономики, аграрной и социальной инфраструктуры, и в целом на более благожелательном общественном климате.
Ещё раз подчеркнём, открытые страсти схлынули, но вопросы остались. Какие проблемы с землёй волнуют профессионалов-аграриев? На что они хотят обратить внимание, прежде всего? Вот мнения, которые стоит услышать, а не эмоциональные крики из безликой городской толпы.
Поддерживая курс Президента на широкое разъяснение земельной и аграрной политики государства широким массам общественности, попытаемся внести собственный малый вклад в это значимое дело, и постараемся периодически знакомить читателей с мнениями авторитетных в нашем регионе людей, посвятивших себя работе на земле, и знающих все тонкости в своём деле.
Чтобы куда-то идти, нужно знать, с чем мы идём
Наш сегодняшний собеседник и эксперт по земельным вопросам – Меирхан Ашимханов, заместитель руководителя областного Управления по контролю за использованием и охраной земель ВКО.
— Прежде чем переходить к конкретным проблемам, связанным с использованием земель нашего региона, хотелось бы познакомиться в общих чертах со спецификой работы сотрудников вашего Управления. Какие обязанности они выполняют? За какую часть направления в земельном и аграрном секторе несёт ответственность Управление? Одним словом, чем вы и ваши сотрудники заняты? Знаете ли, в слове «контроль» всегда чувствуется что-то карающее. Этот термин можно применить к роду деятельности вашего Управления?
— Сразу хочу всех успокоить по поводу карающей деятельности. У нас таких полномочий нет по закону. Максимум наших возможностей в борьбе с различными нарушениями требований и нормативов по использованию земли — выписка штрафных санкций к нарушителям – на сумму до 200 МРП ограничены полномочия рядового инспектора Управления, и до 500 МРП могут выписать штраф руководители. Конечно, мы составляем административные дела о нарушениях, но всё же главным карающим органом является прокуратура, и участь «грешников» решается через суд. Наша задача — выявить нарушения, доказательно зафиксировать их, составить представление в прокуратуру, направление в суды, а карать или миловать – уже решают эти ведомства.
Что касается задач в работе сотрудников Управления и организации их деятельности, то можно сказать, что мы молодая структура в региональной власти. Нашему Управлению всего 5 лет, но с другой стороны, под другими названиями и с разными полномочиями и подчинённостью, наша структура существует ещё с советской эпохи. Наше ведомство в разное время было подчинено и Управлению сельского хозяйства, и Управлению земельных отношений, и выполняло различные дополнительные виды деятельности, но главным делом всегда был именно контроль за использованием земли и её охрана от нерационального хозяйствования. Другое дело, что трудно сказать до сих пор, найдено ли то «золотое сечение», или близкий к идеалу оптимальный вариант по организации, полномочиям и кругу вопросов нашего ведомства. Конечно, статус Управления добавляет авторитета, но не настолько, чтобы говорить, что мы в состоянии с предельной степенью эффективности вести свою работу, выносить самостоятельные решения в некоторых случаях, и тому подобное. Сам «титул» регионального Управления не добавляет автоматически каких — либо дополнительных особых полномочий. Поэтому, до сих пор дела в решениях по земле принимаются в нескольких ведомствах.
Что касается непосредственной работы Управления, то она весьма разнообразна. В компетенции наших инспекторов находятся: контроль за рациональным и целевым использованием земли, порядок соблюдения севооборота, внесения минеральных удобрений, качество вспашки земли, а также, все инфраструктурные объекты на земле – погреба, карьеры недропользователей, и так вплоть до заборов на территориях дач и огородов.
При этом, нашим сотрудникам нельзя вмешиваться в дела субъектов, ведущих хозяйство на земле. Наше дело зарегистрировать нарушение и передать в прокуратуру. Изъять землю у недобросовестных хозяев мы не можем – это компетенция исключительно судов. С прошлого года нам запретили проводить плановые проверки состояния территорий, находящихся в хозяйствах. Теперь мы работаем только по внеплановым выездам по заявлению о нарушениях. Нет заявлений – нет проверки. Если раньше наши сотрудники за год проводили 600-700 проверок по соблюдению норм землепользования, то сейчас их число ограничивается десятками.
К реальным достижениям работы ведомства можно отнести составление единого земельного кадастра и проведение инвентаризации земель сельхозназначения в 2012-2014 годах. Однако и здесь осталось много нерешённых вопросов, главным из которых нужно признать следующий – при практическом отсутствии агрохимических лабораторий в ВКО, инвентаризация земель была произведена с занесением данных по плодородию почв на различных участках районов нашей области по данным ещё 80-х и даже 60-х годов прошлого века!
— Так как же можно развивать ту же аренду и прочие земельные отношения, если мы не знаем реальной ценности земли?!
— В том – то и дело. Поясню чуть подробнее. Земля земле — рознь. Одни участки более плодородны в зависимости от качества и структуры почвы и наличию в ней определённого набора и количества необходимых природных минералов, другие менее. По сбору таких данных, которые можно определить только в специальных химических лабораториях, в реестр заносятся данные по качеству почвы, выраженные в условных единицах – балл-бонитетах. Эта оценка является очень важной, потому как влияет на эффективность хозяйственного использования земли. Агроном, зная качество и состав почвы на данном участке, даст правильный и эффективный рецепт по севообороту на нём – какую культуру выращивать, сколько внести удобрений, влаги и т.д. Из этой же оценки уже вытекает стоимость различных участков земли с разными характеристиками, что очень важно в новых условиях рыночных отношений, когда все предметы хозяйственной деятельности должны иметь своё стоимостное выражение.
Фото — А. Мазницина
Так вот, повторюсь, имея данные 30-50-ти летней давности, которые во многом потеряли свою достоверность из-за необратимых изменений в структуре почв за такое длительное время, мы пытаемся искать потенциальных арендаторов и инвесторов на нашу землю. Не уверен, что умеющий думать и считать бизнесмен-арендатор будет так наивно доверять нашим реестрам, основанным на допотопных данных. С другой стороны, не имея текущих данных по плодородию почвы, как такую землю давать в аренду? Ведь её можно в очень короткий срок истощить, или вообще сделать непригодной, и чем потом доказывать, что тут был почти чистый гумус, а теперь шкала этих самых балл-бонитетов замерла около нуля. А если этот недобросовестный арендатор подаст в суд, доказывая, что так оно всё и было, и ссылки на высокий рейтинг почвы — это из сказаний и легенд прошлых эпох, чем тогда ответить?
В общем, наличие современных мобильных агрономических лабораторий — вопрос самый насущный с моей точки зрения. Ведь при той же советской власти, такие лаборатории были не только в областном подчинении, но и в каждом районе! Они оперативно отслеживали изменения в почве и вырабатывали стратегию по использованию земель на научно — доказательной базе. А мы за четверть века запустили всё, что с этим связано – кадры, оборудование, методику, технику и т.д. Всё экономим на науке копейки, а тем временем теряем на этом миллионы, если не миллиарды!
Или вот ещё о «псевдоэкономии». В советское время слово – инспектор звучало солидно и авторитетно. Неважно, что именно этот человек инспектировал – движение на дорогах, качество вводимого строительства или боевую выучку войск. А почему? Да потому, что был общий принцип – в инспектора брали только отборных профессионалов, с многолетним опытом практической работы в инспектируемой отрасли. Это были, как правило, люди с большим опытом, многие шли в инспектора по окончании основной карьеры, про профильное образование можно даже было и не говорить. Такие люди имели выход на самые властные структуры в регионах и министерствах, и те не могли просто отмахнуться от их мнений и требований. Они были авторитетом для инспектируемых руководителей тех или иных объектов проверок. Вспомним, для примера, кто входил в группу инспекторов вооруженных сил СССР в 60-70 годы? Рокоссовский, Москаленко, Чуйков и т.д. Это все маршалы в отставке, наизусть знавшие военное дело до мельчайших деталей. Подсунуть им «липу», дутую отчётность было делом безнадёжным и не благодарным, учитывая их положение и заслуги перед страной. Ни один послевоенный начальник округа или соединения не имел подобного веса и авторитета, как такие инспекторы. Отсюда и служение следующих поколений военачальников было делу, а не бумажке, и был «порядок в танковых частях», образно выражаясь.
Спустимся с маршальских высот в наше скромное ведомство. Кто составлял костяк этого учреждения в советское время? Бывшие районные хозяйственные руководители, руководители совхозов и колхозов на пенсии, юристы, ветераны МВД, бывшие работники исполкомов. На своём уровне их авторитет в регионе был таким же, как у названных выше маршалов. С ними не могли не считаться молодые руководители крестьянских хозяйств и районов. Они были принципиальными и раскрепощёнными, над ними уже не довлела карьерная лестница, и они могли открыто высказывать своё мнение. К тому же, они также с одного взгляда могли оценить положение вещей в инспектируемом хозяйстве, полагаясь на свой колоссальный профессиональный опыт и житейскую мудрость.
— Какова сегодня ситуация с земельными инспекторами?
— А что мы видим теперь? В 2002 году на всю область было 46 инспекторов по контролю за использованием земли, в 2010 – 26, в 2016 – 11 (!) и это притом, что область за время с начала нынешнего века увеличилась вдвое, за счёт объединения с Семипалатинской. В пересчёте это означает, что произошло сокращение штата инспекторов почти в 10 раз! Да и желающих мотаться по бескрайним просторам нашего региона, за зарплату в 60 тысяч тенге, на разбитых «Жигулях» седьмой модели, выпуска времён конца перестройки, найти очень трудно. Тут уже не до выбора и оценки кандидатов на их профессиональные качества. Набираем молодых девушек, которые не имеют опыта, зачастую боятся «собственной тени», и не могут спорить и доказывать государственные нормативы какому-нибудь местному районному или сельскому «авторитету». Кстати, от таких «авторитетов» зачастую зависит, будут эти девушки-инспектора спать в тёплом помещении в командировке, или где-нибудь в холодном сарае и голодными. Какая уж здесь позиция инспекции и отстаивание державной воли!
Вот такой пока высокий статус у нашего Управления, на которое приходится всего 11 инспекторов, две древних легковушки советской модели. Добавим нашу невозможность без персонального заявления, иногда смахивающего на донос на соседа-соперника, осуществлять проверки в хозяйствах.
Тем не менее, хочется верить, что все имеющиеся проблемы решаемы, а в ходе обсуждения проблем, связанных с земельным законодательством, будут найдены те оптимальные решения, которые помогут вывести этот важнейший экономический фактор на новые достойные рубежи развития.
Уверенность мне придаёт изучение книги нашего Президента – «Казахстан-2030», где он посвятил земле целый раздел – «Эволюция земельного вопроса в нашей стране за годы независимости». Главная мысль нашего Президента, которую я вынес для себя из этой книги, что земельные вопросы под особым контролем и государства и общества. А как же ещё? Ведь земля – это жизнь, это основа.
— Спасибо за интересное интервью и высказанное искреннее мнение по данной теме.
Сергей Михеев