В этом году — 29 августа исполнится 25 лет со дня закрытия Семипалатинского полигона. Страшной страницей в истории стало применение атомной бомбы на просторах казахской степи. В настоящее время полигон закрыт, но как так получилось, что герои Семипалатинского испытательного ядерного полигона, ликвидировавшие фонящую «мусорку» ценой своего здоровья, жизни, как и военнослужащие, участвовашие в устранении Чернобыльской катастрофы, остались «за бортом»? 
Жеребненко Юрий Иванович — сильный человек с непростой судьбой, который успел не только побывать в далёком 1972-м на Семипалатинском полигоне, а в 1986 году в разгар Чернобыльской катастрофы в Припяти, но ещё и создать счастливую и крепкую семью и работать дальше не покладая рук на благо страны. И не просто побывать в «горячих точках», а отдать гражданский долг Родине — устранить последствия аварии ценой своего здоровья. А некоторые «атомные солдаты» так и не вернулись домой. Только вот в наше время государство совсем не оценило такие потери…
Герой нашего рассказа всё ещё верит в лучшее, и надеется, что сумеет достучаться до сердец чиновников. Ну, а пока время пошло — стрелки часов монотонно тикают, нарушая тишину. О себе Юрий Иванович рассказывает немного, на мгновение становясь задумчивым — словно он опять тот молодой, задорный парень, которому уж точно всё по плечу.
— Работал я в Иртышском управлении строительства (ИУС), в управлении автотранспорта, в самой сильной строительной организации, которая была в Казахстане, — рассказывает Юрий Жеребненко. — Считалось в ИУСе работать престижно.
Нас было 11 подразделений, четыре строительно-монтажных управления, управление автотранспорта, где работало 702 человека, в том числе и я, в управлении механизированных работ были и другие.
При ИУСе трудился полк солдат. В социальной сфере всё у нас было, имелось два детских садика. Вот так мы и трудились на благо города, государства.
И только глаза цвета неба выдают Юрия Ивановича. В их глубине отражена вся боль и борьба с безжалостной системой. Борьба за простое, человеческое счастье.
— Я был ликвидатором в селе Сарапан, — рассказывает Юрий Жеребненко. — У меня есть справка 1972 года о том, что я действительно являюсь ликвидатором последствий ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне. В 1987 году я стал инвалидом II группы, через три года мне дали эту категорию пожизненно.
В 1995 году Президент подписал указ о том, чтобы приравнять нас к участникам Великой Отечественной войны. Формально я приравнен, только ничего не получаю.
Потом вышел новый указ — начиная с 1994 года, зачислять любые три года беспрерывной работы и по ним рассчитывать пенсию. В 1993 году я устроился на одно предприятие. У меня стаж на 1994 год составил 13 месяцев. Теперь они (в Департаменте труда и социальной защиты, — прим. авт.) делят эти 13 месяцев на 36 и вот моя пенсия — кот наплакал.
Пишу я в Департамент труда и социальной защиты ВКО, мол, как выжить на такую пенсию? Мне приходит ответ: дайте трудовой стаж с 1994 года, ну а я с 1987 года инвалид, о каком стаже может идти речь?
У меня общий стаж — 49 лет 10 месяцев. От госорганов идёт одна сухая отписка, и, причём, во всех ответах ошибаются в моей инвалидности. Я стал инвалидом с 1987 года, а они пишут с 1988 года.
Несколько лет назад глава государства отвечал в прямом эфире на самые острые и волнующие вопросы граждан. Тогда в адрес прямой линии поступило свыше 34 тысяч вопросов. Посчастливилось дозвониться и озвучить свою проблему и Юрию Жеребненко.
— Пять лет назад был прямой эфир с Назарбаевым, я дозвонился — задал свой вопрос, — говорит Юрий Иванович. — Разъяснение ведь даёт не сам Назарбаев, а в виде письма некая и. о. министра — Нусупова. Ответы как на подбор — все одинаковые.
В настоящее время не все бывшие служащие Семипалатинского полигона получают пособие на должном уровне, а если и получают, то смешные деньги. А чтобы стать претендентом на причитающееся пособие, нужно пройти круг ада из бумажной волокиты.
За 40 лет существования полигона прогремело более 470 ядерных взрывов: 90 воздушных, 26 наземных и 354 подземных. Суммарная мощность ядерных зарядов, испытанных здесь за период с 1949 по 1963 годы, в два с половиной раза превысила мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. То, что сделали для всех казахстанцев, для своей страны участники ликвидации Семипалатинского полигона, в том числе и Юрий Жеребненко — неоценимо.
И вот сейчас за проявленное мужество и профессионализм при исполнении гражданского долга — ликвидации последствий ядерных испытаний, вместо слов благодарности «атомным солдатам» и заслуженной достойной пенсии из-за потери последнего здоровья — унижение, бюрократическое равнодушие и лишь иллюзия помощи.
— В этом году я опять пошёл в Департамент труда и соцзащиты ВКО, — сообщает Юрий Жеребненко. — А там мне говорят: ничем помочь не можем, есть такой-то указ. Как бы я не повернула этот указ, меня просто выкинут с работы и всё вернут назад.
И далее в госучреждении заявляют: да, хотели депутаты в этом году закон принять о повышении пенсии ликвидаторам Семипалатинского полигона, но ввиду ограниченности бюджета не приняли. В 2018 году, возможно, утвердят этот закон.
Поистине, поражает равнодушие чиновников — а доживут ли люди до этого эфемерного срока, когда возможно примут такой закон? Думают ли государевы слуги о страданиях, о ежедневных болях, которые получили военнослужащие на ликвидации последствий ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне? Такие они непростые судьбы простых людей, которых осталось совсем немного. И для них почти ничего не делается…
— Я был у депутатов в областном филиале партии «Нур Отан», рассказываю о своей проблеме, а мне в ответ — значит у вас не было заработка, максимальная пенсия вам не положена, — делится своей проблемой Юрий Иванович. — Я говорю, что у меня после армии был непрерывный заработок, у меня ниже 280 рублей заработка не было. На Семипалатинском полигоне было и по 500 рублей. Мне же обидно. У моей жены оклад был всего 180 рублей в Советское время, она получает максимальную пенсию. За счёт неё я сейчас живу, так почему мне не положена нормальная пенсия, на которую можно достойно жить, а не существовать?
А в партии мне ответили: ой, да таких жалобщиков у нас 60 тысяч. А я спрашиваю: хорошо, все 60 тысяч были на Семипалатинском полигоне? Из 400 человек нас в живых осталось по пальцам пересчитать, и такое к нам сейчас отношение.
— Нет, вы один. Вы никуда не жалуйтесь, депутаты примут закон, года через три…
Герою нашего рассказа до боли обидно за наплевательское отношение системы, «отфутболивание» и формальные отписки от госорганов. А ведь равнодушие убивает.
— Мы очищали «помойку», защищая свой регион, — поясняет Юрий Жеребненко. — Если мы этого не сделали бы, может здесь (в Усть-Каменогорске, — прим. авт.) было бы хуже, чем в Припяти. Вообще бы никто не жил.
Мы ценой своего здоровья устранили радиоактивные и токсичные отходы, многие там жизни свои оставили. Но, мы защитили людей и оказались в итоге никому не нужными. Сами знаете, какие цены сейчас, какие лекарства. Вот у меня сейчас почки, печень отказывают. Мне выписали лекарство, я пошёл в аптеку, а льготы то отменили. У меня сахарный диабет II группы, ну как выжить на мою пенсию?
На вопрос ребром: как выжить на 38 тысяч тенге в месяц инвалиду II группы, военнослужащему Семипалатинского полигона, ликвидатору Чернобыльской трагедии госорганы парируют — всё хорошо, вы получаете то, что вам причитается.
В 2010 году Юрий Иванович обратился за разъяснением в областной акимат. В ведомстве ответили:
— Назначенный размер вашей пенсии с 01.01.2010 года составляет 19438 тенге, государственная базовая пенсионная выплата — 5981 тенге, специальное государственное пособие как инвалиду от заболевания, связанного с ядерными испытаниями на Семипалатинском полигоне — 10033 тенге, общая сумма пенсионных выплат — 35452 тенге.
Все получаемые вами выплаты начислены верно, в соответствии с нормами действующего пенсионного законодательства, утверждены Департаментом по контролю и социальной защите Комитета по контролю и социальной защите МТСЗН РК по ВКО.
Аналогичный ответ Юрий Жеребненко получил и от Департамента труда и социальной защиты населения ВКО. Только вот как выжить на специальное пособие, которое, по сути, сущие копейки, соответствующего указа нет.
— Был у меня сын, помощник хороший. Умер. Вот 31 августа будет пять лет, как его не стало. Он такой сильной поддержкой для нас с женой был. А теперь у нас на руках внучка осталась. Ей 15 лет. Обувать, кормить и поить, обучение, ума дать — всё для внучки. Мать у неё есть, но она инвалид II группы.
Внученька у нас способная: и поёт, и танцует, и рисует. Вот сейчас Дашу надо к школе готовить, всё покупать. Не ссуду же брать, да я вовек не рассчитаюсь.
Юрий Жеребненко стал инвалидом не по своей воле, есть кипа документов, которые так любят чиновники, подтверждающие, что заболевание связано с воздействием радиации на Семипалатинском полигоне.
Наш герой потерял любимого сына и один с женой воспитывает внучку. Её улыбка, детский смех — самая главная, пожалуй, награда. И действительно, когда есть «зачем» жить, мы выдержим любое «как».
А пока чиновники и депутаты спорят о том, нужно ли увеличивать соответствующее пособие и принять соответствующее постановление, Даша к этому времени вырастет большой умницей, и она точно будет знать, какова она, настоящая цена большому счастью и огромной любви её дедушки с бабушкой…
АНЖЕЛИКА БАКИРОВА
Фото автора