В этом году исполнилось 110 лет со дня рождения великого русского писателя, лауреата нобелевской премии по литературе михаила александровича шолохова.
Так получается, что последние реалии жизни, те события, которые разворачиваются на наших глазах, как бы подсказывают нам – посмотрите у Шолохова, чем всё это может закончится, к каким последствиям привести, если мы не будем делать правильных выводов из собственной истории. Возможно, на сегодняшний день, именно М.А. Шолохов должен являться самым востребованным русским прозаиком, который, как никто другой, смог в своё время запечатлеть всю махину народной психологии в кризисное для общества время.
ТАЛАНТ ОТ ЗЕМЛИ
Да, помимо Шолохова русская литература дала много значимых произведений на тему Великого перелома, который произошёл в России почти столетие назад. О нём писали такие выдающиеся мастера слова как – Максим Горький, Иван Бунин, Михаил Булгаков, Алексей Толстой, Леонид Пастернак. Но даже им не удалось воссоздать всей полноты восприятия и переживаний рядового человека, той могучей и страшной бури, которая накрыла собой всех на шестой части суши земного шара в тот момент. Такой обнажённости нерва, такой реакции на быстро меняющиеся условия, такого взгляда на происходящее от представителей миллионных народных масс, которые потом затрудняются передать эти ощущения в словах из-за недостаточного образования, не найдёшь ни у кого. Для этого нужно полностью слиться с народом, досконально знать народный быт и психологию простого человека, его не всегда заметные и проявляемые чаяния и желания. И главное – переживать за своих героев так, как будто они твои родственники, товарищи, знакомые, соседи, о которых ты знаешь всё. И никакого взгляда со стороны, сверху над событиями, иначе ты из художника слова превращаешься в кого угодно – газетного корреспондента, сухо перечисляющего основные факты событий, нудного ментора, с высоты времени указывающего на ошибочность позиций общественных взглядов, и этим оттеняющего собственное всезнайство, и кого угодно другого.
В чём же секрет Шолохова, так выгодно выделяющий его от других мастеров высокохудожественного слова? Видимо в том, что он первый в русской литературе писатель из крестьянского уклада, с сельским взглядом на человеческие ценности, проблемы, мировоззрение. Он от земли. Он задал целое направление в русской, советской литературе – «почвенники», в котором движение мысли диктуется насущными вопросами бытия самого большого на тот момент класса населения страны. Это тот вечный фундамент и основание народного духа и традиций, из которого вышло абсолютное большинство народа.
А как же другие? Тот же М. Горький с его подлинно народными университетами? Дело, по — видимому в том, что все классики русской литературы, начиная от Жуковского и Пушкина, через Некрасова, Гоголя, вплоть до Достоевского, Л. Толстого и Чехова и даже до М Горького, были носителями, прежде всего, общей, городской интеллигентской культуры. Ни одного из них не воспитал сельский уклад, в котором жило тогда до 90% населения страны. Конечно, они знали сельскую жизнь, даже траву с крестьянами косили, как граф Л.Толстой, но до мельчайших подробностей крестьянского уклада и психологии, из которых и состоит настоящая жизнь, они, как правило, не углублялись. Они передавали мысли и чувства каких угодно прослоек общества, к коим и сами принадлежали – дворяне, причём даже родовитые, интеллигенты-разночинцы, но только не подлинно сельчан. Это не умаляет их литературного величия, это подлинные мастера человеческой и общественной психологии, однако для полного выражения чувств основной массы населения для тех времён им не всегда хватало этого генетического родства с крестьянскими корнями. Возможно, чуть ли не единственным точным попаданием в реализм стихии народной крестьянской психологии в русской литературе до Шолохова, был гений А.С. Пушкина, с его Пугачёвым из «Капитанской дочки», но это лишь повесть, фрагмент, а не широкое полотно. Это уже после шолоховских публикаций появится целый жанр деревенской прозы на качественно высоком уровне, когда вслед Шолохову о жизни сельчан будут подробно рассказывать – Астафьев, Белов, Шукшин, Липатов, Распутин, Иванов и другие, но этот прорыв будет подготовлен М.А. Шолоховым.
Это первая особенность великого мастера литературы. Обладая речью и познаниями простого народа, Шолохов очень легко вводит читателя в мир своих героев, делает их подлинно своими, близкими, очень узнаваемыми, с которыми хочется общаться, вместе думать и переживать. Это близость особого рода, она можно сказать классово-общная. Как бы не сложны, интересны, поучительны и нравственны были переживания таких персонажей из великих произведений, как князь Мышкин, графиня Наташа Ростова или столбовых дворян вроде Онегина, а вместе с ними – рафинированных интеллигентов наподобие чеховских трёх сестёр или доктора Живаго, но подлинный родник жизни народа кроется в миллионах людей, не отягченных особо мудрёными поисками самопознания и общего философствования. На это у людей труда, а значит подлинной жизни, попросту не хватает времени. Они живут, более полагаясь на первостепенное чувство человеческой справедливости, но не примитивного равенства. Они готовы прощать и терпеть, не задавать себе вопросов — тварь ли я дрожащая или право имею? Но, лишь до тех пор, когда ситуация относительно стабильна. Стоит ей дать слабину, и как всегда неожиданно для элиты, всё это долготерпение выливается в такую драму с трагедией, что те, кто подобные вопросы задавал лишь в отстранённой форме индивидуального поиска, оказываются перед всесокрушающей лавиной человеческого бунта – страшного, но отнюдь не бессмысленного.
АНАТОМИЯ ВСЕНАРОДНОГО БУНТА
Так плавно мы подходим к объяснению следующей особенности литературного секрета Шолохова – его способности объяснить психологию масс людей. Он гениально пропорционально расставил зависимость отдельного человека от общего, пусть нестройного настроения толпы, и наоборот. Всё в этой зависимости и сложно и просто одновременно! Михаилу Александровичу был дан на это талант свыше. Он нигде не старался поставить своих героев выше коллективного мнения, но и оставлял им всегда простор для окончательного выбора по развивающейся ситуации, даже спуская их на интуитивный уровень.
Это высший пилотаж в разгадке человеческой психологии. Вспомним других корифеев литературы. Зачастую у них уже заранее расписан распорядок действий. Сюжет и главные персонажи страдают от сползания к схематичности, к надуманности слов, мысли. То вдруг герой из низов размышляет чуть ли не на языке шекспировского Гамлета, то, наоборот, автор пытается насильно доказать подлинную народность своего героя, заставляя молодую графиню, не знающую русского языка, плясать по вдруг возникшей прихоти (?) простонародную «барыню». У Шолохова все его персонажи говорят и думают на естественном для них языке и в пределах доступного им интеллекта, а значит, они кажутся реальными и не выдуманными. И заботы их только о том, что в пределах их понимания и умения, а не о том, как осчастливить всё человечество своим предвидением и откровением. (Вспомним, как включает острую иронию или юмор, Шолохов, показывая очевидную бесплодность таких затей для Макара Нагульнова с его перманентной думкой о мировой революции, впрочем, не забывая любоваться им за чистоту и даже наивность его помыслов).
Наконец, ещё одним даром Шолохова является его органичное восприятие в человеке всех его качеств, светлых и тёмных. Он не пытается на них вешать ярлыки «добра» и «зла», он их показывает в комплексе противоположностей, не давит на них собственной моралью, не обвиняет их сам, просто показывая все черты характера человека, причудливо переплетённые в сложную поведенческую нить. (Есаул Половцев после того, как зарубил топором женщину, трогательно объясняет Островнову, как и за что он любит кошек). Сам Островнов, его подельник в гнусном убийстве, жалеет живую природу, щадя красивый дуб от вырубки. Григорий Мелехов, будучи на постое в хате семьи красных, с кем в тот момент воюет, обобранной его отцом, делится сахаром с маленькими детьми красноармейца, и таких примеров не счесть. Вот офицер-монархист, ненавидящий «это солдатское быдло», принимает смерть прямо в лицо, не моля пощадить его. Вот атаман Каледин, не желавший разжигать братоубийственную войну, но понимая, что её не миновать, делает свой смертоносный выбор. А там коммунист Размётнов, у которого в гражданскую убили семью, отказывается идти на раскулачивание, так как не может пережить плача детей семьи, предназначенной к раскулачиванию. Можно дополнять этот список примеров бессчетно.
Остановимся подробнее на главном романе писателя – «Тихом Доне». Шолохов выступает в нём как непревзойдённый исследователь причин, вылившихся в грандиозное общественное столкновение. Причём, опираясь не на политологические уморазмышления и подстраиваясь к какой-нибудь философской доктрине по проблеме, чем грешат даже крупные мастера слова, а идя вслед от народного восприятия и участия.
Миросозерцание людей типа Григория Мелехова, их народный взгляд на революцию и легли в основание романа. «Тихий Дон» — уникальный подлинный эпос народа, объединяющий в себе как героические, так и трагические начала жизни страны и народа на самом крутом переломе нашей истории. Сравните первую и четвёртую книги романа. Такого уровня трагизма не встретишь в русской литературе. Четвёртый том эпопеи – это полностью порушенная прежняя жизнь, которая в первом томе бурлила полной картиной своего великолепия.
ПОЛЕ ДЛЯ РАЗДУМИЙ
Действительно – вот «славный 1913 год», который после развала СССР в 1991 году был вынут из пропахшего нафталином исторического сундука, вновь дорвавшимися до власти либералами. Вынут для противопоставления советской «мрачной эпохе», примером «безоблачного» времени, гнусно похищенного большевиками. Да вот даже и коммунист Шолохов рисует первый том радужными красками предвоенного бытия. Почти всю драматургию первого тома можно хоть сейчас использовать в интересах современного российского кинематографа – любовные приключения героев, частные проблемы бытового характера, вполне дружная, сытная жизнь, где есть место и труду, и отдыху. А ещё в первом томе можно увидеть определённое благочиние, дисциплину, порядок, соблюдение традиций уклада и т.д. Чем не жизнь на века? Под эту благостность не очень обращаешь внимание на малые штрихи, которые вносят некоторый диссонанс в эту благодушную картину: в одном месте массовую драку казаков с украинцами из-за пустяка, в другом — крайнюю скудость в доме Михаила Кошевого, далее трудовой беспредел со стороны хуторского «хозяйчика» Мохова и т.д. Эти события тонут в перипетиях любовной интриги главных героев романа, как и пропаганда приехавшего социалиста Штокмана, выглядящая вполне безопасной на фоне праздничного единения монархии с народом во время 300-летия дома Романовых, как это превозносили провластные газеты той эпохи. А вот бросается в глаза, что и в строгом укладе казачьей жизни, обязательном, казалось, для всех — от атамана и офицеров, до рядовых, идёт мирное либеральное разложение. Там сотник Листницкий не прочь покататься с удобствами на бричке с кучером, вместо положенного вида для казачьего офицера быть всегда в седле, а вот и барышня Мохова уже наслаждается распутной жизнью в столице, забыв о суровом домострое, принятом у казаков. Вот такие малые моменты закладывают подозрения – не всё идёт своим чередом, жизнь исподволь меняется. Она пока спокойна, но хватит ли этого спокойствия для преодоления тяжёлых испытаний?
Жизнь, как показал её Шолохов, ответила – нет! «Удивительно, как изменилась жизнь в семье Мелеховых!.. Была крепкая спаянная семья, а с весны всё переменилось…Семья распадалась на глазах… Неожиданно и быстро были нарушены родственные связи, утрачена теплота взаимоотношений, в разговоре проскальзывали нотки разрушительности и отчуждения. За общий стол садились не так, как прежде, — единой и дружной семьёй, а как случайно собравшиеся люди. Война была всему этому причиной…».
Война порвала человеческие связи, унесла столько людей. Эти смерти, написанные с разрывающей душу властной силой, явились прелюдией к финалу той мощной и всеохватной социальной трагедии, в центре которой, судьба главного героя романа Григория Мелехова. Трагедия его судьбы и многих других, сделала «Тихий Дон» одним из самых великих произведений мировой литературы.
И ведь всё отчего? Ведь трагедия 1914 года и за ним последующих страшных лет, не в одном контексте с двумя другими Отечественными войнами – 1812 и 1941 годов. Тогда выбора не было, нужно было жертвовать собой, ради свободы Отечества, а здесь, на так называемой второй отечественной, как её назвали ради красного словца в 1914-ом? Зачесались руки, и закружилась голова у элиты от временных успехов от высоких цен на зерно, главного экспорта страны в тот момент? Русский империализм, в лице, как монархистов, так и либеральной буржуазии, решил ввязаться в борьбу за мировое влияние, не имея прочной опоры – ни экономической, ни нравственной, в своём народе. Всё прогнило, но фасадная сторона империи внушала, по — прежнему, что власть готова к большим свершениям. Промахнулась! И тогда был запущен страшный механизм разрушения, вспомнилось всё! Все вековые обиды, все запущенные под сукно проблемы, начиная от разборок на Дворцовой площади, до бытовой мстительности в глухой деревне, всё пришло в ход!
Величайшая тайна романа «Тихий Дон», так же как и его завоевание, в том, что, выразив всесокрушающий размах революции, всю глубину и беспощадность исторической и человеческой трагедии, пережитой в ХХ веке русским народом, «Тихий Дон» не погружает читателей в пучину мрака, оставляя надежду на свет. При всей трагедийности революции, роман не вызывает ощущения её исторической бесперспективности, случайности, бессмысленности. И в этом «Тихий Дон», явивший миру, казалось бы, самый жестокий, местами чудовищный лик революции, принципиально отличается от тех литературных попыток, поставивших своей целью и задачей разоблачение революции. Совершающие страшные деяния главные герои «Тихого Дона», в конечном счёте, остаются людьми в полном смысле этого слова, людьми, способными совершать и бескорыстные, высокие, благородные поступки.
Шолохов, как никто, ощущал историческое веление судьбы России. Он мученически пришёл к выводу, что «народ хочет исполнения идеалов, ради которых он пошёл в революцию, вынес на руках неимоверную тяжесть Гражданской и потом Великой Отечественной войн, но нужно всегда помнить о чистоте этих идеалов, о бескорыстном и верном служении идее».
Тот раскол страны, который в своём устремлении в будущее привнесла в жизнь людей революция 1917 года, и сегодня не снят в идеологии, в умах людей. В преодолении этого раскола, в призыве людей к единению – конечный смысл великого романа Шолохова «Тихий Дон».
Трудно, в связи с этим, не задуматься, почему этот самый великий роман ХХ века, на взгляд многих специалистов по литературе, в том числе и международных, не изучают теперь в школах постсоветского пространства? Помимо чисто литературной привлекательности и ценности, он бесплатно учит людей, как не совершать очевидные промахи в политики, не доводить собственное население до безумства взаимного уничтожения. Или мы хотим опять спрятаться за благодушие видимого единения? Нет, это единение нужно выстрадать, заработать его с помощью выработки действенной и реальной государственной идеологии, а не с набором разных отдельных красивых кусков, вырванных из контекста сегодняшней жизни. Только тогда можно будет перечитывать легендарный роман как напоминание и взгляд в прошлое. Пока же этого нет, «Тихий Дон» и его автор, по прежнему должны стоять в первых книжных рядах, как грозное предупреждение о том, что уже не должно повториться в той мере, которую испытали люди в ХХ веке.
Михаил Шолохов как никто смог показать народную жизнь, пристально вглядываясь в отдельного человека. Ключевые моменты русской истории ХХ века должны быть изучаемы по его книгам. Потому что подлинная история – это не последовательность фактов, и тем более не их подтасовка в угоду текущему моменту, а череда всплесков народного духа, запечатлеть которые во всём объёме и многообразии способен только гениальный писатель.
Он пришёл в мир в 1905 году, когда Россия вздымалась в предчувствии раздирающих катаклизмов, в преддверии страшных потерь и новых героических обретений. Он покинул его в 1984-м, накануне нового смерча над страной и её людьми. Всей своей жизнью и творчеством он предупреждает нас, что выше счастья народа нет ничего, а вот в чём оно, это решать современному поколению, которое, будем надеяться, внимательно прислушается к наследию великого писателя.
СЕРГЕЙ МИХЕЕВ
преподаватель истории